Движение жизни

Правда в видениях наших иль ложь…
Честно? ведь сразу и не разберешь!
Было видение и у меня
В смутном закате серого дня.

Синие крыши красных домов,
Желтое солнце над смрадом болот,
Толпы измученных страхом людей,
Груды камней посреди площадей…
– Слышишь ли зов своих ты богов?
– Гибель иль счастье наше грядет?
Вопрос этот странный был слышен лишь миг.
Вдруг предо мной появился Старик:
Светел, но смутен был лик его белый,
Словно из камня, одежда и тело.

– Кто ты такой? – задал я вопрос, —
Божий посланник, волшебник аль пес
В образе дерзком старца святого…
Но не ответил старик ни полслова.
Много ли мало ль часов протекло,
Мы рядом стояли, а время все шло…
Вдруг… задрожал надо мной небосвод,

Твердь расступилась, стал виден тот грот,
Что стал Иисусу последним приютом
Здесь на земле, после казни той лютой.
Странное чувство меня охватило:
Будто погасло н а в е к и Светило,
Будто н и ч т о уже нас не спасет,
Будто закрыт грехов наших счет.
Белый старик повернулся, и мне
Предстал его подлинный лик в серой мгле.

– Три главных вопроса можешь задать, —
Молвил Старик, – твой черед выбирать.
Мне в душу закрались сомненье и страх,
Но громко старца спросил я в сердцах:
«Будет ли мир в новом столетье?
Будут ли счастливы люди как дети?!»
– МИР не наступит в веке другом,
Тщетны попытки создать Общий Дом…
Вы честолюбцы, вам ж а л к о терять,
Хочется жизнь вам со смертью разъять!
Но не бывает без ночи дня —
Не миновать вам с в я т о г о о г н я.

Со страхом смотрел я в лицо Старика,
Но новый вопрос уж летел с языка:
«Есть ли предел желаний земных?
Стоит ли счастье страданий иных?»
– Нет! Человечеству радужных снов
Больше не видеть… Крыши домов
Скоро окрасятся в истинный цвет;
Гибели час – в ночь Парада планет!
Самые сильные ваши падут,
Далее в путь вас слепцы поведут.
Алчность погубит жизнь на земле,
Добрые помыслы сгинут во зле…

Я о России п ы т а л с я спросить,
Молил – только правду мне говорить,
Лик Старика потемнел лишь чуть-чуть,
И поведал мне старец какую-то жуть:
– В гибель столетья – гибель всех стран,
Пусть много озер, но о д и н Океан.
Глупых вопросов не задавай,
Знай, нет четкой грани: АД или РАЙ.
Ты случаем избран, чтоб всем сообщить
Правду о будущем – людям н е б ы т ь!

Хоть твердо на тверди я будто стоял,
Но, ЭТО услышав, едва не упал…
Я страшно смутился, и праведный гнев
Меня охватил, мой разум задев:
Да кто этот старец: мессия иль лжец?
Как смеет он миру пророчить конец!
Я,сжав кулаки, к Старику подступал,
Чтоб с к а з а н н ое назад он забрал.
Но старец стоял, как утес, как скала,
Казалось, и жизнь ему не мила…
Он будто не видел угрозы во мне,
Он, верно, уверен в себе был вполне.
Я в гневе ударить хотел Старика,
Но словно из мрамора стала рука.

Все силы собрав, я взвыл на него
(Не дрогнул ничуть Лик светлый его.)
– Страшные вещи пророчишь, Старик!
Да разве не вспыхнет Спасения миг?
Неужто Г о с п о д ь нам защиты не даст,
Слабым и грешным руки не подаст?!

Мой крик был протест, мой вой был мольба,
Но ни слова в ответ, его лик – как судьба…
Мы были одни в тишине мирозданья:
Я видел лишь смутные гор очертанья,
Какие-то тени, неясные звуки,
Журчанье ручья да ветви как руки…
– Вернуться сюда суждено мне иль нет?
Ах, только б услышать честный ответ!
Но старец бесстрастно– спокойно молчал,
Лишь седые власы его ветер трепал.
……………………………………

И так не дождался я боле ответов:
Старик, улыбнувшись, пропал в дымке света.
Был ли он, не был – не ведаю я!
В этом повинна память моя.
То, что запомнил, я здесь рассказал;
Как мог, виденье свое описал.
– А что если это бред? или ложь?
– Может быть! Сразу ведь не разберешь…
Но вы не судите за это меня
В смутном закате серого дня.