Движение

— Вы озадачены, отец Эд, потому что всё время нашего знакомства я был так расчётлив и осмотрителен. Однако в юности я только и делал, что чудил, и чаще — к собственной пользе. Все мои умные действия в Лондоне имели одну цель — добиться случая сделать какую-нибудь глупость ради моей Элизы. И вот я здесь: момент настал.

— Как пожелаешь! — воскликнул де Жекс. — Мне будет приятно наказать тебя за безрассудство, Джек.

Услышав это имя, Элиза вздрогнула; рука её дёрнулась, и кинжал окончательно рассёк петлю. Дверца с грохотом рухнула на мостовую. Де Жекс, шагнувший было к Джеку, замер и обернулся. Элизе некогда было вылезать из-под кареты. Она метнула в де Жекса кинжал. Лезвие вонзилось в ляжку чуть ниже ягодицы, но было таким лёгким, что вошло от силы на четверть дюйма. Тем не менее оно ужалило, как оса. Де Жекс вытащил его и с криком: «Шлюха поганая!» бросился к Элизе, занося для удара собственный кинжал.

Джек сбежал по ступеням Оперы и на ходу выбросил в сторону де Жекса левую руку, похожий не столько на дуэлянта, сколько на чародея, посылающего заклятие, поскольку клинка у него в руке не было, а ударить на таком расстоянии он не мог. Однако что-то в ладони у Джека всё-таки было: оно вылетело, вращаясь так быстро, что воздух наполнился гудением, как от крыльев маленькой птички. Вещица пролетела над занесённой рукой де Жекса и тут же, вопреки всем законам природы, повернула и принялась описывать вкруг его запястья сужающуюся спираль. Она двигалась всё быстрее по мере того, как убывал радиус орбиты, и, наконец, превратившись в размазанное пятно, ударила де Жекса по руке. Здесь она и осталась; ибо вещь, которую бросил Джек, была усажена сверкающими лезвиями.

Джек рывком отвёл левую руку назад, и де Жекса в тот же миг бросило к нему; их соединяла шёлковая нить, привязанная к таинственному метательному снаряду. Теперь взметнулась правая рука Джека. Она сжимала саблю. Остриё полоснуло де Жекса по руке, выбив из неё кинжал, и разрезало нить. Кинжал отлетел во тьму.

Теперь и де Жекс показал, что некогда учился фехтованию. Он отпрыгнул от Джека в тот же миг, когда Джек шагнул к Элизе. Левую, кинжальную руку Джек ему рассёк, но правая по-прежнему действовала. Де Жекс выхватил шпагу и повернулся к Джеку, сжимавшему в правой руке булатную турецкую саблю и ничего в левой. Таким образом, силы противников были бы практически равны, если бы их не окружали вооружённые люди на конях.

— Здравствуй, Элиза, — сказал Джек, — если это ты. Я вернулся в твою жизнь, к добру или к худу, и прощаю тебя за то, что ты метнула в меня гарпун. Когда-то ты предсказала, что я больше не увижу твоего лица. Покамест это так, потому что я должен смотреть на де Жекса, доколе мы не завершим нашу дуэль. Но потом…

Элиза, протискивавшаяся под каретой, не ответила.

— Я бы охотно сразился с тобой на дуэли, Джек, — говорил де Жекс, — однако военачальник на поле брани не может позволить себе такой роскоши.

Он поднял окровавленную руку, делая знак кому-то, кого Джек не видел. Рассечённая перчатка хлопала, как чёрное знамя, кровь капала на мостовую. Зацокали, приближаясь, подковы; один из верховых джентльменов де Жекса подъехал и остановился в арке света, из которой только что выбежал Джек. Путь к отступлению был отрезан. Элиза наконец-то встала на ноги. Джек, по-прежнему глядя де Жексу в лицо, шагнул между ним и Элизой, заслоняя её спиной.

— Капитан Шелби, — обратился де Жекс к всаднику, — у вас есть пистолет?

— Конечно, милорд.

— Он заряжен?

— Естественно, милорд.

— Не угодно ли вам будет подстрелить вон того малого, с турецкой саблей?

— Мне это не составит труда, милорд.

— Тогда сделайте милость. Прощай, Джек; и пусть тебя напутствует мысль, что вы с Элизой скоро встретитесь в геенне.

Грянул выстрел; но не со стороны капитана Шелби, а с крыши соседнего дома. Со стороны капитана Шелби донёсся лишь неэстетичный хлопок брызнувших на мостовую мозгов, затем глухой удар падающего тела.

— То была одна английская пуля, — произнёс голос, странно похожий на Джеков, с парапета Оперы наверху. — У нас есть ещё.

— Назовитесь! — потребовал де Жекс, поднося окровавленную руку к глазам, чтобы заслониться от яркого света из дверей Оперы.

— Вы не можете мне приказывать. Однако в моих интересах известить вас, что вы окружены первой ротой первого драгунского полка ополчения вигов, который прежде звался и вскоре снова будет зваться Собственным его величества блекторрентским гвардейским полком. Мы стояли неподалёку, чтобы оборонять Мальборо-хауз, буде возникнет надобность, а сюда нас заставил выдвинуться поднятый вами шум.

— Так возвращайтесь на свой пост, капитан, — крикнул де Жекс.

— Увы, я простой сержант.

— Так ступай к Мальборо-хауз, сержант, потому что его очень скоро придётся оборонять. То, что здесь происходит, тебя не касается; ты самовольно оставил пост.