Движения силы.

Поясню на примере своей работы. Когда я окончил колледж, моей мечтой было защищать землю от разрушения. Я создал серию просветительских программ с участием животных. Эти программы назывались "Животный человек" и проходили под маркой познавательно-развлекательных шоу. В рамках этих программ я приносил в школу, где работал учителем, живых рептилий и земноводных и рассказывал об их экологии, эволюции, поведении и способах защиты.

Но было в них и многое другое. В зоологическую информацию я вплетал рассказы и идеи, представлявшие новую перспективу, альтернативный способ миропонимания.

Например, я показываю южную сосновую змею, у которой есть много способов самозащиты. Она окрашена под цвет песка и камней тех мест, где она обитает. Она шипит и делает броски, но с закрытым ртом (обман). Она ворошит своим хвостом сухие ветки и листья, чтобы издавать звук ядовитой гремучей змеи, хотя сама сосновая змея не ядовита. Она может испускать неприятный запах, как скунс. Итак, эта змея любит блефовать.

Большая, сильная змея вроде питона на занимается подобным блефом. Ей это не нужно. Кому захочется беспокоить двадцатилитрового питона?

Итак, змеи очень похожи на людей. Те из них, которые внутренне всего боятся, производят много шума и строят из себя "крутых". Те, которые уверены в себе, ведут себя проще.

Так я объясняю систему защиты сосновой змеи. Но это объяснение (как хочется надеяться) также попадает в точку в отношении "крутых парией" в классе и позволяет кое-что понять тем детям, которых эти задиры постоянно притесняют.

Когда я приношу змею в класс и в первый раз достаю ее из клетки, она сильно извивается и вся аудитория отшатывается в испуге. Но вскоре змея обвивает кончиком хвоста мой нос, и дети перестают ее бояться. Когда я приглашаю желающих подержать ее в руках, почти весь класс поднимает руки.

Как учатся бояться

Страх змей — это страх, которому обучаются. В молодых аудиториях дети ведут себя так, что можно подумать, весь мир для них рухнет, если я не дам им подержать змею. Но чем старше люди в аудитории, тем меньше поднимается рук. Я заметил несколько маленьких инцидентов в аудиториях, которые дали мне ценную информацию о природе этого страха.

В одной средней школе произошел особенно показательный случай. Одна девочка так тянула руку, что чуть на выпрыгивала из-за парты, когда подошло время подержать змею. Затем она заметила, что все остальные девочки в классе издают звуки, выражающие крайнюю степень отвращения от одной мысли, что можно взять в руки змею. Я наблюдал, как рука этой девочки застыла в воздухе, когда она оглядывалась. Затем она услышала, как мальчики обмениваются замечаниями по поводу брезгливости девочек. Неожиданно ее рука опустилась, и она тоже начала издавать такие же брезгливые междометия, как и ее одноклассницы.

Она увидела, что "быть девочкой" на равных со всеми остальными означает бояться змей. Хотя она очень хотела подержать змею, она также хотела, чтобы ее считали настоящей "девочкой". Она хотела стать мифом о "девочке". Как многообразны способы, которыми мы создаем мифы и становимся этими мифами!

В старших классах уже только около четверти учащихся поднимают руки.

Многим страхам учатся. Конечно, не всем. Я не думаю, что нужно специально учиться тому, чтобы бояться бросаться на тигра, особенно если тигр сам бросается на вас. Но ведь есть люди, которым страшно даже смотреть на нарисованную змею. Некоторые боятся знакомиться с новыми людьми, примерять новые вещи и делать много такого, что абсолютно не опасно для жизни.

Позволяя детям посмотреть в лицо своему страху змей и понять, что этот страх фактически загораживает собой удовольствие, такие животные программы служат средством внутренней трансформации — и учителя это понимают.

Один мой друг, Билл Эллипс, делает то же самое, только использует хождение по огню. Он устраивает четырехчасовые семинары по преодолению страха, которые заканчиваются тем, что участники ходят босиком по горячим углям.

Дети — это существа, которых еще только частично научили бояться. Они еще способны принимать страх как шутку. То есть чувство страха еще не имеет такого сильного контроля над их поведением, чтобы исключать попытки действий, которые мы считаем опасными.

Мы учим детей бояться. Мы учим их терять их чувство силы. Часто мы учим их бояться не тех вещей, которые действительно опасны, а тех, против которых у нас есть предубеждение. Печально видеть трехлетнего малыша, который боится окружающего мира. Но те трехлетки, которые постоянно ищут приключений, бодры, радостны и ласковы, показывают нам, что беспричинный страх вовсе не обязан быть частью детства.

Как вы передаете свои собственные страхи детям

Как-то летом я держал палатку на ярмарке. Там была установлена фотокамера "Поляроид" перед большим плетеным креслом. За небольшую плату я фотографировал посетителей в этом кресле с боа-констриктором вокруг шеи.