Движимые (ЛП)

— Кристально ясно, милая, — говорит он, глазами передавая искренность своего ответа. Удовлетворенная тем, что он понимает, что я ему сказала, я передвигаюсь и отпускаю свою хватку на его яичках. Не сводя с него глаз, двигаю руками по его твердому члену и повторяю движения, которыми доставляла ему удовольствие мгновением ранее. Колтон долго и протяжно стонет. — Не подлежит обсуждению. — А я не отвечаю, потому что так завелась, наблюдая за его реакцией. — Боже, женщина, — скрежещет он зубами, хватая меня за бедра и подтягивая к себе. — Тебе нравятся грубые игры, не так ли?

Знаю, что он хочет и направляю его головку внутрь себя. Наклоняюсь вперед, просовывая пальцы в его волосы и прислоняясь щекой к его щеке. Опускаюсь в мучительно медленном темпе несмотря на то, что его руки призывают меня двигаться быстрее, шепчу ему на ухо его собственные слова.

— Добро пожаловать в высшую лигу, Ас.

ГЛАВА 2

— Ты уверен, что справишься с этим?

— Да, — кричит он из кухни.

— Потому что, если нет, я могу приготовить чего-нибудь на скорую руку.

— Образ, который ты только что вызвала в моей голове — ты с плеткой, на высоких каблуках и больше никакой одежды — это именно то, что помешает мне сделать завтрак. — Его смех доносится до террасы, где я сижу.

— Хорошо, просто тихо буду здесь сидеть, наслаждаясь солнцем, и оставлю тебя с этими образами, пока жду свою еду.

Слышу беззаботность в его смехе, и она освещает мне сердце. Похоже, он спрятал прежний кошмар и последующие за ним события, но в глубине души я знаю, что это остается прямо на поверхности, терпеливо ожидая, чтобы снова напомнить ему о любых зверствах, которые он пережил в детстве. Ночные кошмары. Стыд. Острая необходимость в физическом контакте с женщинами. Воспоминания так ужасны, что его тошнит от их появления. Могу лишь надеяться, что причины, которые всплывают в моем сознании из прежней работы с другими маленькими мальчиками с подобными симптомами посттравматического стресса, не относятся к Колтону.

Заставляю себя выдохнуть, избавляясь от печали и впитать приятное тепло солнечных лучей раннего утра, наслаждаясь тем фактом, что этим утром мы избежали катастрофы, с которой оно началось. Могу только надеяться, что со временем Колтон доверится мне настолько, чтобы открыться и чувствовать себя комфортно, разговаривая со мной. С другой стороны, кто я такая, чтобы думать, что окажусь той особенной и изменю человека, который так долго эмоционально изолировался от всех?

Динамики на террасе оживают, и Бакстер мгновенно поднимает голову, прежде чем опустить ее обратно. Растянувшись на шезлонге, наблюдаю за ранними пташками, тренирующимися на пляже. Полагаю, сейчас не так уж и рано после наших отвлекающих маневров в ванной. Клянусь, не знаю, что на меня нашло и заставило так поступить. Это совершенно мне не свойственно, но было очень забавно видеть, как Колтон становится податливым, словно пластилин. И когда все было сказано и сделано, а вода в ванной остыла, он позаботился о том, чтобы я размякла так же, как и он.

Но в нашем времяпровождении в ванной есть и обратная сторона. Его признание, что средняя продолжительность его пребывания с женщиной составляет четыре или пять месяцев. Дерьмо. Тони может оказаться права. Ему станет скучно со мной и моим отсутствием постельных навыков. Отмахиваюсь от упоминания, что моё время неумолимо мчится вперед. От этой мысли перехватывает дыхание и каждый мой нерв наполняется паникой. Я не могу его потерять. Не могу потерять то, что испытываю, когда нахожусь с ним. Он уже слишком много для меня значит, и я стараюсь быть сдержанной в своих эмоциях.

Джаред Лето поет о том, как быть ближе к краю. Закрываю глаза, думая, что я уже обеими ногами у края, а Колтон прямо дал понять, что не хочет балансировать на грани. Но как же мне не упасть, когда он заставляет меня чувствовать себя так невероятно хорошо. Пытаюсь объяснить это просто невероятным — невероятно крышесносным — сексом, который заставляет меня испытывать эти безумные чувства, учитывая, что мы знакомы друг с другом всего лишь три недели. А я понимаю, что заниматься сексом не означает любить.

Нужно напоминать себе об этом. Снова и снова, чтобы не дать себе упасть.

Но его слова, его действия говорят мне, что я для него больше, чем просто договоренность. Все они мелькают в моей голове — различные события последних трех недель — и я просто не могу смотреть на него, не думая, что у нас есть вполне определенная перспектива. Если нет, то он меня одурачил.

Голос Мэтта Натансона наполняет воздух, и я напеваю «Давай, поднимайся выше», мои мысли рассеянные и бессвязные, но странно содержательные.

— Вуаля!

Открываю глаза, чтобы увидеть, как Колтон ставит на стол рядом со мной тарелку, и когда вижу ее содержимое, громко смеюсь.

— Великолепно, сэр, и я так ценю бездну ваших изысканных кулинарных талантов. — Беру порцию и откусываю от поджаренного рогалика со сливочным сыром, эффектно стону в знак одобрения. — Вкусно!