Движимые (ЛП)

— Мы потрясены его щедростью. Невозможно выразить словами, насколько это ценно. И сверх того — попытаться заручиться спонсорской поддержкой для завершения финансирования… — кладу руку на сердце. — Он просто лишает нас — меня — дара речи. Я поражена, правда.

— Это наш мальчик! — восклицает Энди, беря бокал шампанского у проходящей мимо официантки и передавая его Доротее.

— Должно быть вы им гордитесь. Он действительно хороший человек. — Слова слетают с губ, прежде чем я даже осознаю это, и слегка смущают. Мое неожиданное признание его родителям — это проникновение в суть моих чувств к их любимому сыну.

Доротея склоняет голову в сторону и, делая глоток, смотрит на меня поверх бокала с шампанским.

— Итак, скажите, Райли, вы сегодня здесь с Колтоном по делу или это личное?

При ее словах я, должно быть, выгляжу как олень в свете фар, переводя взгляд от Доротеи к Энди и обратно. Что я должна сказать? Что я влюблена в вашего сына, но он все еще думает обо мне как о женщине, которую трахает, потому что отказывается признать, что у него могут быть чувства ко мне? Думаю, вряд ли такое уместно говорить родителям, независимо — правда это или нет. Открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, когда вмешивается Энди.

— Не приставай к девочке, Дотти! — говорит он игриво, подмигивая мне, я молча его благодарю.

— Ну… — она пожимает плечами в знак извинения, хотя сомневаюсь, что она раскаивается, — …мать любит знать такие вещи. На самом деле, я думаю…

— Какой приятный сюрприз! — слышу я мягкую хрипотцу голоса Колтона, и меня переполняет облегчение, что не придется отвечать на ее вопрос.

— Колтон! — восклицает Доротея, поворачиваясь к сыну. Я удивляюсь, когда он заключает свою маму в медвежьи объятия, раскачивая ее взад и вперед, прежде чем поцеловать в щеку, его лицо загорается любовью к ней. Она открыто принимает его ласку, кладет обе руки ему на щеки и смотрит в глаза. — Дай-ка мне посмотреть на тебя! Такое чувство, что мы не виделись уже целую вечность!

Он с обожанием улыбается ей.

— Прошло всего пару недель. — он ухмыляется ей, похлопывая отца по спине в знак приветствия. — Привет, пап!

— Привет, приятель, — говорит Энди, обнимая Колтона за плечи и на мгновение сжимая. — Что такое? — спрашивает он, поднимая руку, чтобы шутливо потереть щеку Колтона. — Ты и правда побрился сегодня? Твоя мать была удивлена, когда увидела фото с другого мероприятия, где ты и…

— Ты выглядел таким красивым, Колтон. Гладко выбритым… — прерывает она мужа предупреждающим взглядом, прежде чем с обожанием улыбнуться сыну. — Ты ведь знаешь, как мне нравится, когда ты сбриваешь эту щетину. Без нее ты выглядишь намного лучше!

Колтон смотрит на меня, с кривой ухмылкой, его глаза говорят мне, что он помнит мои слова о том, насколько мне нравится чувствовать щетину между моих бедер.

— Вижу, вы познакомились с Райли? — говорит он, когда скользит рукой по моей талии и притягивает меня к себе, наклоняясь, чтобы коснуться губами моего виска. Инстинктивно льну к нему, не упуская удивленного взгляда, которым обмениваются его родители. Не уверена, но взгляд Энди на Доротею, похоже, говорит: «Понимаешь, о чем я».

— Да, мы только что говорили о новом проекте ее компании, — отвечает его мама, внимательно изучая его смущенным взглядом.

— Райли проделала грандиозную работу, — говорит он, гордость в его глазах удивляет меня. — Если бы вы видели мальчиков — тех, кто в настоящее время находится под ее опекой — какие они замечательные дети, то поняли бы, почему решение об участии в этом деле было принято без раздумий. Почему этот проект должен быть завершен. — Его энтузиазм искренен, и это меня умиляет. — Но ты уже знаешь это, не так ли, мама?

Мы говорим еще несколько минут, прежде чем Энди извиняется, направляясь за выпивкой, и я тоже иду в туалет. Делаю несколько шагов, когда Колтон кладет руку мне на поясницу и останавливает, шепотом произнося мое имя. Его тело прижимается ко мне сзади, соединяя нас как кусочки головоломки.

— Даже и не думай о том, чтобы удовлетворить себя в туалете. — тихо рычит он мне в ухо, заставляя спирали желания наэлектризовывать каждый мой нерв. — Знаю, ты отчаянно хочешь почувствовать меня глубоко внутри, так же, как и я. Знаю, боль настолько сильная, что обжигает. Но, детка, я единственный, кому разрешено владеть тобой. — Он проводит рукой по моим ребрам. — Ни твоим пальцам. Ни игрушкам. Ни какому-то другому засранцу в этой комнате. — Он выдыхает, и я завидую его способности дышать в этот момент. — Только мне. А я еще даже и близко не закончил с тобой. — Он прижимается поцелуем мне к затылку. — Моя. Поняла?

Сглатываю, пытаясь обрести голос. Его слова настолько горячи, что, клянусь, я чувствую, как влага течет у меня между бедер. Киваю головой, и только когда отхожу от него на несколько метров — когда действительно могу думать без того, чтобы он затуманивал мой рассудок — я могу перевести дыхание.