Движимые вечностью

Вдруг ему приказали остановиться на полпути к трону, на небольшом пятачке. Над ним возвышался Джалин, который обратился к собравшимся:

…И уразумеют все… что Я есмь испытующий сердца и внутренности (мысли, чувства и цели); и воздам каждому из вас по делам вашим.

Откровение 2:23 (Расширенный перевод)

Независимый слушал вместе со всеми остальными, как вдруг Джалин посмотрел ему прямо в глаза и потребовал:

— Отчитайся за все, что было доверено тебе.

Прежде чем Независимый успел вымолвить слово, на огромном экране над троном стала прокручиваться вся его жизнь с первого дня в школе до вчерашнего. Каждый поступок, каждое слово, каждое намерение было открыто взору собравшихся свидетелей. Открывшаяся истина о Джалине привела его в трепет: «И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет».

Независимый съеживался при виде своих глупых, злых и эгоистичных путей. Тот факт, что все это открыто взору такого количества людей, было позорной и шокирующей неожиданностью. То, что в Энделе казалось незначительным и даже безобидным, теперь, перед этим славным судьей и почетными гражданами Аффабеля выглядело отвратительно. Он ужаснулся собственному поведению. Как он мог быть таким нечувствительным, глупым и заблуждающимся? Он цеплялся за призрачную надежду, что число добрых дел окажется больше, чем злых.

Несмотря на то, что его ожидал ужасный нагоняй и наказание, он почувствовал облегчение, когда фильм закончился. Он был бы счастлив стать самым наименьшим в этом обществе и надеялся, что добрые дела перевешивают злые.

Затем Джалин спросил у главного писца:

— Нашлось ли его имя в Книге Жизни? Тот без промедления ответил:

Нет, мой господин.

Тогда Джалин сказал:

- Независимый, ты виновен в том, что избрал злую при роду и будешь изгнан на землю Лон, чтобы провести там всю свою жизнь в мучениях внешней тьмы, безнадежности и одиночества.

В шоке Независимый закричал:

— Почему, господин?

— Ты не верил в меня, - ответил Джалин. - Твои наставники учили: «Ибо если не уверуете, что это Я, то умрете во грехах ваших», и еще: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись».

— Но, господин Джалин, а как же мои добрые дела? Разве их не больше, чем злых?

Царь Джалин отвечал:

— Кто соблюдает весь закон и согрешит в чем-нибудь одном, тот становится виновным во всем.

Независимый собрался с духом и возразил:

— Как же человеку можно спастись?

На этот вопрос Джалин ответил не сам. Он взглянул на уважаемую жительницу Аффабеля, по-видимому, его помощницу, потому что она сидела на троне, подобном трону царя, но меньшего размера. Женщина сказала:

— Разве учителя не говорили тебе, что Джалин спас тебя своим особенным благоволением, но ты должен был пове- рить в это. Спасение невозможно заслужить, это дар Джалина. Спасение не награда за добрые дела, чтобы никто не смог хвалиться.

Джалин добавил:

— Давным-давно я заплатил за нарушение закона гражданами в прошлом и в будущем. Ни один человек не был способен не грешить против меня или в полноте соблюдать закон, но из любви к людям я сам понес наказание вместо них. Поэтому мое спасение - это дар, который невозможно заслужить; ты не мог сделать достаточно добрых дел, чтобы заслужить гражданство в Аффабеле. Оно дается через веру в меня. А ты отверг то, что я сделал для твоего спасения.

Помолчав несколько секунд в полном оцепенении, Независимый сказал:

— Понятно. - Он чувствовал, что тонет в море безнадежности. Нащупывая, за что бы зацепиться, он спросил:

— Значит, все, что я делал, было напрасным?

Джалин ответил:

— Написано: «…мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению, и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем» и еще: «Потому что злой не имеет будущности, - светильник нечестивых угаснет».

Слова Джалина ошеломили Независимого, который остался безмолвен. Он жалел об уроках, которые пропустил. Возможно, если бы он услышал истину, то не совершил бы эту фатальную ошибку в своей жизни.

В следующие секунды молчания к нему пришла другая мысль. Это была та самая мысль, которой он утешал себя в течение всего дня и которая вселила в него новую надежду:

— Да, все, что ты сказал - истина. Но, Джалин, ты же милостивый царь! Если это так, как ты можешь изгонять меня?

Джалин ответил: