Двое

– Да никакой не парень он мне! – истерично замотала она головой, размазывая по лицу слезы. – Он мой сталкер! Таскался вечно за мной, следил!

– Врешь… – прошипел Глеб, внезапно делая шаг и хватая её за грудки. – Все из-за тебя, сука! Он сказал «отойди от моей девушки»!

Девица перепуганными глазами уставилась на Глеба. Егор и сам испугался, что брат сейчас в состоянии шока что-нибудь сделает еще и ей.

– Глеб, что ты творишь?! Отпусти её! – бросился к ним и с трудом оттащил брата от девушки.

– Егор, это же все из-за неё! – ошалело глядя на него, произнес Глеб. – Человек умер из-за неё!

– Глеб, посмотри на меня, – Егор положил руки на плечи брата за плечи и заглянул ему в глаза. – Успокойся. Она ни в чем не виновата. Никто не виноват. Это несчастный случай. Просто несчастный случай.

Глеб растерянно кивнул. А Егор тут же переключил своё внимание на девушку.

– Надо позвонить в полицию! – упрямо потребовала она.

– Меня теперь посадят? – не своим голосом спросил Глеб.

Егор бросил острый взгляд на брата:

– Не посадят. Я все улажу. А ты иди отсюда, в машину! Живо!

Но вместо того, чтобы послушать брата, Глеб вновь перевел взгляд на труп.

– Иди, я сказал! – заорал на него Егор.

И только после этого тот встрепенулся и медленно зашагал в сторону парковки.

А Егор вновь повернулся к девушке.

– Как тебя зовут? – мягко спросил он, обняв ее за плечи.

– Рита, – всхлипнув, ответила та.

– Отлично, Рита. Давай-ка поговорим…

* * *

Наши дни

Мы с Егором устроились на диване, и я с застывшим от шока сердцем слушала его рассказ. Лишь изредка перебивала, чтобы задавать уточняющие вопросы.

– Так эта та самая Рита?

– Да, Настя, – с горечью подтвердил Егор. – Я знаю, это ужасно. Влюбиться, когда брату так плохо. Да еще и в ту, по чьей вине он страдал. Никогда себе этого не прощу. Но если по справедливости, она ведь и правда не виновата. Это был несчастный случай. А тот парень, который погиб, я выяснил позже, он действительно ей долго прохода не давал.

– Тогда за что ты её так ненавидишь?

– За шантаж. Сначала я был ей благодарен за то, что она не сдала брата. И делал все, что она просила, не задумываясь. Но потом Рита обнаглела окончательно и стала тянуть из меня все. Выпила всю кровь. А я как дурак продолжал сходить с ума по ней. Даже когда насквозь уже видел её меркантильную натуру. И отделаться никак не мог. Пока она сама не отвязалась. Познакомилась с сыном какого-то олигарха и уехала с ним в Швейцарию. Зачем вернулась, не знаю. Может, он бросил ее.

– Но выходит, она все-таки кому-то рассказала? Потому что я слышала слухи в «Сохо»…

– Не думаю, – отрицательно покачал головой Егор. – Рита очень хитрая. Если бы я узнал, что она кому-то разболтала, шантажировать меня стало бы сложнее. Скорее всего, это кто-то другой.

– Но разве кроме вас троих ещё кто-то знал? – удивилась я.

– Сначала нет, но потом… – Егор поморщился от болезненных воспоминаний. – Примерно спустя полгода Глебу приспичило пойти в полицию с повинной. Он не мог совладать со своей совестью. Как я ни уговаривал его, как ни убеждал, все мое красноречие оказалось бессильно. И он все же поперся сдаваться. Как будто это могло вернуть парня назад…

– И его осудили? – с замиранием сердца спросила я.

– Нет. В то время наш отец занимал пост министра иностранных дел. У него везде были связи, в том числе в органах. Короче, ему тут же сообщили о выходке сына. В тот же вечер Глеба отпустили и сопроводили домой. Только вот он никак не желал успокоиться, и хотел, чтобы его непременно судили. Отец не мог этого допустить. Не знаю, переживал ли он за Глеба или за свой пост, с которого наверняка вылетел бы в тот же день, случись такое… В общем, он не видел другого выхода, как закрыть Глеба в платной психиатрической лечебнице.

– Боже… – ошеломленно выдохнула я. – Это ужасно…

– Да… Но с другой стороны, психушка ведь лучше тюрьмы. Отец убедил меня, что это ненадолго, пока Глеб не одумается, и его сразу выпустят… К тому же специалисты там помогут ему справится с чувством вины, и все будет хорошо…

– Но это жестоко, Егор. Ведь его лишили выбора… – с осуждением покачала я головой. – Может, Глебу это было необходимо. Ведь суд мог признать, что это был несчастный случай.

– Не мог, – горячо возразил Егор. – В лучшем случае это признали бы убийством по неосторожности. Но это все равно срок и судимость.

– Бедный Глеб… – сокрушенно произнесла я.

– В общем, я принял сторону родителей. И Глеб посчитал, что я предал его. Я приезжал к нему в лечебницу каждый день, но он не разговаривал со мной, – сухо продолжал Егор свой рассказ. – К тому же его там пичкали какими-то странными препаратами, от которых он все время был будто не в себе. С отцом и матерью он тоже не разговаривал, и отец спустя пару месяцев прекратил свои визиты, посчитав это бессмысленным. Мама тоже вскоре отчаялась навещать его. А потом отцу предложили пост иностранного посла, и он не раздумывая согласился. Они с мамой переехали заграницу.

– А что было потом?