Двое

Однажды он попытался выйти из состояния душевного столбняка. Сходил на улицу и привел домой Девушку. Привел, значит, и совершил всё, что следует. Но совершил до того механически, настолько равнодушно, что сам испугался. И когда Девушка оделась и ушла, долго стоял посреди квартиры и прислушивался к чему-то. Вдруг сорвался и побежал догонять ее. Схватил за руку, потащил обратно. Усадил в кресло и отступил на шаг. Девушка бесстрастно смотрела на него.

- Подожди... сейчас...- С минуту еще не мог отдышаться. Потом, немного успокоившись...- Это... как тебя зовут?

- Энрика.

- Так, Энрика... Значит, останешься сегодня у меня... Останешься. Поняла?

- Да.

- Вот и хорошо... Замечательно...- Он и сам не знал, что именно хорошо. Ты сиди тут, а я лягу. И мы будем разговаривать! Ладно?

- Ладно.

- Ты не молчи давай. Говори со мной. Спрашивай меня тоже иногда. Поняла?

- Поняла...

- Вы, роботы, красивые. Не то что люди. Все у вас безупречно. Оттого и приятно на вас смотреть. Мы сделали вас так, как хотели. И теперь вы радуете нас. Правильно?

- Да.

Виктор хлопнул ладошкой по столу.

- Ну что ты заладила! Что у тебя слов больше нет? Расскажи о чем-нибудь. Ну, давай.

- О чем?

- Ну я не знаю... Что ты любишь?

- Людей люблю.

- Так! А каких людей?

- Всех людей люблю.

- Отлично! А за что ты их любишь?

- Не знаю...

- Гм... ну ладно. А меня ты тоже любишь?

- Вас тоже люблю!

- Сильно любишь?

- Сильно люблю.

- А за что ты меня любишь?

- Не знаю.

Несколько минут Виктор смотрел на Девушку, а она смотрела на него. Потом он отвернулся, закрыл устало глаза.

- Ладно, иди. Я спать хочу.

Девушка бесшумно поднялась. Открыла замок, вышла на площадку. Заработал лифт, кабинка пошла по этажам; вот она остановилась, разошлись-сомкнулись двери, и лифт поехал вниз. Виктор потянулся к настольной лампе и нажал на выключатель. Комната погрузилась во тьму. Он лежал поверх одеяла и смотрел в потолок. И только тишина кругом. И полный покой.

Было чувство, будто он чего-то недопонял. Эта женщина... Они так странно разговаривали, что Виктор и сам теперь не мог вспомнить - о чем же таком они говорили? Запомнилась лишь напряженная фигура, серьезное лицо, да плотно сомкнутые колени. Сидит и молчит о чем-то своем. И он тоже молчит, будто боится нарушить её глубокую думу. Виктор знал одно: он должен еще раз повидать ее. Неужели он не сможет разобраться с этой женщиной и ее сексуальной проблемой? Она больна, это очевидно. И ей нужна помощь. Просто, она чего-то не учла в этой жизни.

- Я знала, что вы придете,- с улыбкой произнесла женщина, увидев его.Заходите.

Виктор буркнул что-то самому малопонятное и вошел.

- Раздевайтесь. Я как раз молоко приготовила. Будем пить молоко с хлебом. Знаете, раньше люди каждый день ели молоко и хлеб. Утром, в обед и вечером тоже.

- Скажете тоже. Что ж они, голодом сидели?

- Зачем, голодом? В молоке были все необходимые для организма микроэлементы и бактерии. Поэтому и не болели.

Виктор с удивлением слушал и пытался представить - смог бы он насытиться одним молоком, или не смог бы.

- Вы странный!- сказала она вдруг, как-то по особенному глянув на него.

- Странный? Но почему? Я обычный. Как все.

- Вы постоянно о чем-нибудь думаете. Что бы я ни сказала, вы сразу начинаете думать.

- Да?- расстроился Виктор.- А я и не замечал.

- Вы мне сразу понравились... когда я увидела вас, там. У вас был такой серьезный вид, словно вы решали мировую проблему.

Понравился... это как?.. Виктор нахмурил брови, но тут же спохватился. Действительно: что бы она ни сказала, он сразу начинает думать. Надо избавляться от этой привычки,- решил он.- Зачем думать, когда все должно быть и так ясно?

Они расположились возле журнального столика из черного полупрозрачного стекла. На столике стоял расписанный яркими цветами поднос, а на нём глиняный кувшин с молоком,- миска с крупными, словно разодранными ломтями хлеба, и два высоких стакана из голубого стекла. Женщина взяла кувшин и, придерживая его снизу рукой, наполнила стаканы до краев.

- Пейте. Берите хлеб.

Стараясь ни о чем не думать, Виктор поднял стакан с молоком, ощутив холод в пальцах. Женщина откусила кусочек хлеба, несколько крошек упало ей на колени, застряло в складках платья. Но она не обратила на это внимания. Отхлебнула из стакана.

- Пейте! Не бойтесь ничего.

- Да я и не боюсь,- ответил Виктор. Укусил хлеб и глотнул из стакана. Сосредоточенно, словно решая сложную задачу, жевали они в тишине хлеб и запивали молоком. Друг на друга не смотрели, как будто ничего такого особенного не происходит. Вот он, и вот она. Сидят, пьют молоко. Ну что такого?

- Ещё?- Она поставила стакан на поднос и вопросительно взглянула на него.

- Нет, спасибо.- Виктор допил молоко и поставил свой стакан рядом. Они откинулись одновременно на высокие спинки, положили руки на полированные подлокотники...

- Вот...- сказала она и грустно улыбнулась.

- Да,- ответил он, но улыбнуться не сумел. Хотел, да не получилось. Почему не может он чувствовать себя так же легко и свободно? А ведь это ей должно быть сейчас неуютно или даже страшно!