Двое

Вся беда в том, думал он, что здесь я отрезан от мира. Мне не с кем посоветоваться. Я не хочу прослыть невежей и не хочу оставаться в дураках. Если из-за случайно написанной книги я получаю столько писем, следует предположить, что настоящие писатели просто завалены ими. Как они поступают? Не обращают внимания? Или пишут вежливое “нет”? Или пылкое “да”? Конечно, они не могут на каждое предложение отвечать “да”. Даже если отказываться... но у них, я думаю, есть секретари. По правде говоря, я-то должен был бы отвечать “да” на каждое послание, потому что я не профессиональный писатель и мое время не представляет особой ценности. Что за глупость. Любое время ценно, а время, когда не работаешь, гораздо более ценно, чем время работы. Да, мое время ценно, и будь я проклят, если собираюсь сидеть взаперти, отвечая на эти чертовы письма.

– Совершенно с этим согласна, – послышался ленивый голос.

– Добрый день! – Он остановился как вкопанный и уставился на нее.

– Вы не к нам заходили? – спросила Лина Коулби. Руки ее лежали поверх ограды, подбородок опирался на руки, взгляд устремлен в никуда.

– Нет. Я не подозревал, куда забрел. – Он огляделся. – Я не знал, что ваши владения простираются так далеко. Или нет?

– И да и нет. Это не наши владения, но могли бы быть. Я как раз ломаю над этим голову.

– Почему?

– Дорогой мой, вы пришли сюда по чудесной тропинке, и по сторонам ее не видели ни одного маленького уютного домика. Так, может быть, понастроить их здесь и там?

– Нет!

– Вот и я так думаю. Вот почему мне хочется купить поле. У меня нет никакой охоты наблюдать за чужой жизнью; мне хватает своей. Но Том говорит, что нам не осилить этой покупки. Наверное, он прав.

– Сколько же – как его зовут – Лэнгли? – хочет за поле?

– Шестьсот.

– Шестьсот? – недоверчиво переспросил Реджинальд.

– Дорогой Реджинальд, – мы ведь условились, что я называю вас по имени, – подумайте сами. Теперь это земля под застройку. Она гораздо дороже пахотной.

– Ведь это просто грабеж!

– Возможно.

Реджинальд облокотился на ограду, положил голову на ладонь и задумчиво посмотрел на Лину.

– Я уверена, что Маркус Стоун в свое время точно так же надул нас, – негромко сказала Лина. – Но это было давно.

– Послушайте, Лина, может быть, мне купить поле? – спросил Реджинальд.

– Зачем?

– Ну, не знаю. Пасти на нем коров.

– Чьих?

– Да, это вопрос. Можно ли пасти чужих коров? – Он замолчал, задумавшись над тем, с чего начинают разводить скот.

– Что вас так беспокоило, пока вы шли сюда? Я почти что слышала, как вы чертыхаетесь.

– А, глупости и мелочи. Но теперь меня беспокоит, что станет с полем.

– Почему?

– А что думает Том по этому поводу?

Лина не ответила ни словом, не сделала ни одного движения, казалось, она не слышала вопроса.

– Думаю, он прав, – вздохнул Реджинальд.

– Конечно, прав. Мы не можем позволить себе такую роскошь.

– Мне очень жаль.

Она взглянула на него – и отвела глаза. Потом лениво сказала:

– Я уже не помню, сколько раз стояла тут, опираясь на ограду. Вам нравится вид отсюда на долину? Это самая чудесная ограда в мире. И отсюда видны ваши трубы.

– Да, действительно, – откликнулся Реджинальд. – Спасибо. Это решает дело.

– Вы надумали?

– Да, я покупаю это поле.

– А я думаю, вы говорите о том... из-за чего чертыхались. Выкиньте из головы это поле.

– Я не могу позволить, чтобы кто-то глазел на мой дом. Не хочу, чтобы эти гадкие домики уставились на Вестауэйз. Я не...

– Им будут видны только трубы.

– Вполне достаточно. Они станут говорить: “Уэлларды сегодня затопили камин в гостиной”. Это полностью разрушит мою частную жизнь. Будь я проклят, если допущу это.

– Ерунда!

– Эта ерунда, может быть, единственное, с чем стоит считаться в этом мире.

Лина встряхнула головой и показала на долину.

– Но так это оставить нельзя.

– Что вы предлагаете?

– Не знаю. В том-то и дело. Я ничего не могу сделать. – Помолчав немного, она добавила. – Благодарить вас было бы глупо.

– Еще бы... Я делаю это только ради себя. Не думаете же вы, что я член Общества по Охране Сельских Красот? Впрочем, может быть. Во всяком случае, мне нет никакого дела до Коулби. Кто они такие? Я их совсем не знаю.

– Том возьмет его у вас в аренду. Обязательно возьмет.

– Ничего не выйдет. Это мое собственное поле. Я стану нанимать кого-нибудь косить его. Может быть, Тома. Платить я ему не смогу, но разрешу забирать сено. Я не стану подавать на вас в суд, если вы будете облокачиваться на мою ограду, при условии, что вы не повредите ее. Слава Богу, нам удалось сегодня сохранить кусочек Англии. Я чувствую себя помолодевшим.

Лина сняла руку с ограды и, не глядя на Реджинальда, похлопала его по локтю.

– Мне нравится опираться на вашу ограду, – сказала она. – Поцелуйте за меня Сильвию и передайте ей, что я страшно люблю Уэллардов. До свидания. – И она ушла.

II