Двое из будущего, 1901-…(неполный)

- Ну, родить дело не хитрое, это вам, Марина Степановка, любой мужик скажет, - весело сверкнул зубами Озирный. - А к бабке вы правильно делаете что едете. Без бабки тут никак. Она и подскажет и заговорит и травки даст, если надо. Эх, Марина Степановна, вам бы в наш хутор, вот там бабка одна у нас есть - все бабы как одна через нее проходят. Всем помогает, всех выхаживает.

- У нас, Серафимушка, и своя бабка имеется, не хуже вашей, - улыбнувшись, парировала Маринка. - У нее мертвый мужик родит!

- М-да, - хохотнув, протянул казак, - тогда мне к ней, пожалуй, ходить не стоит. А то потом сраму не оберешься и с мужиками не поговоришь. И придется мне в ваши бабьи ряды потом переходить…

Так и болтали они весело всю дорогу, хохмили и шутили. Серафим сам по себе человек легкий и веселый, с ним хорошо проводить время в дороге. Он всегда расскажет байку, историю из жизни или просто смешной анекдотец. И Маринка любила бывать в его обществе, хохотать с ним над разной чепухой. Нет, не подумайте ничего такого, Серафим воспринимался Маринкой просто как подружка с усами, с которой можно было поговорить о вещах, которые обычных женщин не особо интересуют. Например, о том, как рвут больные зубы измученному человеку, или как мужики выясняют отношения из-за женщин, или как правильно выбрать коня для хозяйства или под седло. Маринке это было жуть как интересно, и потому в моем казаке она с радостью нашла себе такого собеседника. А по поводу амурных заигрываний я был спокоен - Серафим не тот человек, который может увести жену своего начальника, да и Маринка себе такого не позволяла.

Ехали мы действительно долго, я даже устал сидеть. Петр вез аккуратно, объезжал колдобины, что образовались по весне на не мощеной дороге, иногда правил коня в сторону, проезжая особо разбитый путь по поросшей невысокой травой обочине. Нас иногда кидало по повозке, мы бились ребрами об ограждение и Серафим поругивал Петра. А я переживал за Маринку.

Вдруг Петр, натянув вожжи, резко остановился. И напряженно, словно встревоженный зверек завертел головой.

- Что случилось, Петр Алексеич, - спросила Маринка, мгновенно забыв об интересной истории, что травил Серафим.

- Да не пойму чей-то, - озадаченно произнес наш извозчик. - Стреляют что ли?

Мы тоже, как и Петр закрутили головами. Но ничего не услышали.

- Показалось? - предположил Серафим.

- Черт его знает. Может и показалось.

Но тут, мы все услышали то, отчего Перт резко щелкнул вожжами и стал спешно разворачивать повозку. Мы услышали далекий ружейный залп.

- Это где стреляют? - спросил я Петра, как человека более опытного в делах навигации по окрестностям Петербурга.

- В Александровском, - сухо ответил извозчик. - Вы уж извините, Марина Степановна, но к бабке вы сегодня не попадете. Я не знаю, что там происходит, но туда я вас сегодня не повезу. Мне ваша жизнь дорога.

Что-то знакомое название. С чем-то оно у меня ассоциируется.

- А что находится в Александровском? - спросил я.

- Обуховский завод и картонная фабрика, - глухо ответил мне Петр. - Не пойму, почему пальба…

И развернувшись, он стал править повозку обратно. А навстречу нам как раз попалась конная полиция в количестве десяти человек. Мчались галопом, лица серьезные, нахмуренные. Пронеслись мимо нас, оставив после себя облако пыли. Серафим безбоязненно крикнул вслед:

- Эй, братцы, что случилось там?

Но ему никто не ответил, лишь один человек обернулся, посмотрел не добро, осклабившись.

- Что-то не хорошее там приключилось, - произнес казак. - Полиция злая.

А я догадывался, что там произошло. Там восстали рабочие. Причины восстания я не помню, его масштабы тоже, но прекрасно знаю, что в будущем недалеко отсюда будет проходить проспект Обуховской обороны. А проспекты просто так не называют.

- Вот что, Петр, давай-ка ты назад Маринку вези. А мы с тобой, Серафим, на извозчике.

- А что случилось? - непонимающе спросила супруга. - А зачем извозчик?

- Там рабочие бунтуют, - ответил я, моментально настраивая супругу на деловой лад. - Полицию камнями бьют. А мне на завод срочно надо, успеть погасить волнения в самом начале. Ты Петр, вези Маринку, не слушай ее, а мы сами доберемся. Ты нас только до первого извозчика подвези.

На завод мы с Серафимом добрались через час. Зашли в цеха с внутренней тревогой, ожидая увидеть среди рабочих разброд и шатания, но на удивление внутри все было тихо. Шла обычная рутинная работа, станки шлепали заготовки, мужики, засучив рукава, вкалывали, а женщины, мырлыкая под нос песни, фасовали и упаковывали продукцию. Все как всегда.

Поймав взглядом ближайшего мастера, подозвал его.

- Как зовут?

- Логинов Андрей, - представился мастер, сломав шапку.

- Скажи, Андрей, слышал ли ты чего-нибудь сегодня такого необычного от рабочих. Не было ли разговоров о стачках, не подбивал ли кто на…, - тут я запнулся, подбирая нужное словцо, -… на бунт?

У мастера недоуменно вытянулось лицо.

- Да нет, Василий Иванович, ничего такого сегодня не было, - ответил он. - Все как всегда. Есть, правда, у нас любители поговорить за справедливость, но все это несерьезно. А что случилось?