Двое из будущего. 1901-... (СИ)

— Дык, все, почитай. Все говорят, что вы армейским хотите что-то новое предложить. Это оно, конечно правильно…. Только вот, Василь Иваныч, хотите совета? Честно-честно, хорошего совета, у меня брат в армии служил артиллеристом.

Мы шли по цеху НИОКРа вдвоем. Я, минуту назад поймав его за каким-то не слишком важным делом, попросил перенести прообраз будущего миномета в другое место. Мог бы и сам, конечно, но слишком уж грязная штука оказалась, а я весь в чистом. Да и не солидно это….

— Артиллеристом, говоришь? — усмехнулся я и, указав ладонью новое направление движения, подсказал, — В ту дверь заноси…, - а когда зашли и он положил трубу миномета на стеллаж рядом с другими изделиями, осмотрел его внимательно. Мужику было под сорок лет, с аккуратной бородой с небольшой проседью и морщинистыми, внимательными глазами. Левая бровь когда-то раньше была разбита и неаккуратно заштопана, и теперь она ломаной линией рисовала что-то наподобие вечно застывшей молнии. А ладони у мужика как лопаты, широкие и жесткие. И мозоли такие, что об них можно папиросы тушить — не почувствует. Рабочего мой осмотр не смутил, он стоял прямо, ждал. — Ну что ж, давай свой совет, — разрешил я, и мужик, покряхтев для солидности и огладив бороду ладонью, деловито начал:

— Так вот, Василь Иваныч, мой брат долго в артиллерии служил. Я ему как-то рассказал, что вы тут мастерите, а он мне и говорит, что у вас странная пушка получается. Неправильная. Ствол слишком короткий и тонкий, а казенника с затвором вообще нет. Как вы снаряды будете совать? И с лафетом вы, что будете делать?

Я кивнул согласно, сдерживая саркастическую улыбку и подтверждая его слова и этим сбивая с толку.

— Ну и? Это я и сам знаю прекрасно. А совет-то какой будет?

Тот крякнул немного растерянно, не ожидал, что я так легко соглашусь с его разгромными выводами.

— А вот такой совет, Василь Иваныч. Вам бы моего брата позвать, он вам поможет в этом деле. Вы же неправильно все делаете, стрелять эта пушка будет незнамо как, а ствол у вас взорвется, только людей погубите. Только одни проблемы от нее будут.

Я молчал и смотрел на него сверху вниз. С легкой ухмылкой, даже немного снисходительно.

— Тебя как зовут-то? — с насмешливым прищуром спросил я, опять сбивая мужика с толку.

— Петр я, Кузнецов, — ответил он немного растерянно.

— А брата твоего?

— Федором кличут.

— А в артиллерии кем он служил. Что кончал?

— Дык, при пушке он был, снаряды подносил. Я же говорю, вам бы у него посоветоваться, у него опыта много. И он говорит, что не будет ваша пушка стрелять. Разорвет ее к чертовой матери после первого же выстрела.

Я кивнул согласно.

— Разорвет, это точно, — подтвердил я его слова, но не стал вдаваться в объяснения. Не его это уровень компетенции, да и вообще…. Кто это у нас такой болтливый оказался, а? Об оружии будущего знало от силы человек пять и то только самая верхушка. Те же, кто пониже в должности знали лишь часть необходимого. Труба вот, изготовленная…. Как по ней можно понять, для чего она предназначена? Да и как по ней можно что-то понять, если это на самом деле простая труба заглушенная с одного конца? Попробуй, разгляди там внутри ударник. Кто ж у нас болтун такой?

— Послушай, Петр, а что по поводу этой пушки народ говорит? — обратился я к рабочему, который немного растерянный стоял и ожидал моих дальнейших слов. — Откуда вообще слухи эти пошли?

На что он лишь пожал плечами.

— Да разве ж это секрет? Все знают, что вы японцам по сусалам надавать хотите, вот и придумываете свою пушку, чтобы, значит, сподручнее было. Оно дело, конечно, правильное, но уже больно неграмотно все сделано. Разорвет ствол, ей богу разорвет. Беда будет.

— Гм, значит не секрет…. И что, действительно все думают, что я с японцами воевать собираюсь? Прямо так и говорят?

— Ну, не так, конечно, — поправился мужик. — Но говорят, что вы японцев отчего-то сильно невзлюбили, вот и придумываете всякие штуки, чтобы им сподручнее было кишки выпускать.

— Какие еще штуки? О чем еще говорят?

На этот вопрос Петр лишь пожал плечами.

— Не знаю, но все говорят. Но вы не волнуйтесь, Василь Иваныч, мы все с вами. Мы не проболтаемся.

— Угу, — угрюмо промычал я, кивком отправляя рабочего вон из комнаты. — Не проболтаются они, как же….