Двое из будущего. 1901 -…

— Да вроде бы ничего так, — уклончиво ответил я. На самом деле я не разделял его радости. Слишком уж убого и примитивно все выглядело. Хотя, надо признать, лакировка по деревянному корпусу выглядела просто блеск, хоть в зеркало смотрись. — А с чего ты вдруг ее купил?

— Ну как же, а кто хотел кино снимать? — ответил Мишка и развел руками, охватывая стоящие вокруг ящики. — Вот, я тебе и помог, купил что необходимо. А ты теперь действуй. Просвещай народ, промывай им мозги.

Я только крякнул от досады. Разговоры, конечно, такие у нас были, но чтобы так рано? Вроде же договорились подождать несколько лет… Ну, да ладно, делать нечего, придется осваивать и этот фронт работ. Я тяжело выдохнул, почесал висок внезапно заболевшей головы, да и полез открывать остальные ящики.

Через десять минут передо мной стояло все необходимое для производства «хоум-видео» оборудование. Кинокамера, кинопроектор, монтажный стол, проявочная лаборатория, аппаратура для копирования кинопленки, бутыли с химикалиями, жестяные короба с не засвеченной пленкой и десятки пустых бобин. А еще несколько машинописных инструкций на английском языке.

— Ну что, потянешь это дело? — спросил Мишка, потешаясь над моей растерянностью. — Или нам придется людей искать? Будешь главным режиссером этого дела?

Я обошел все это дорогое хозяйство. Хрен его знает, справлюсь ли я с этим, но попробовать стоило. Не боги горшки обжигают, разберусь. Думаю, управляться с аппаратурой будет не сложнее чем с обычным фотоаппаратом. Ну тут хотя бы инструкция есть. Правда на английском, но тут мне поможет Мишка, он его знает достаточно хорошо.

— Да уж справлюсь как-нибудь, — ответил я, беря сшитые скобкой листы бумаги. Помахал ими перед носом друга. — Но ты мне вот это вот перевести должен.

— Да мне чего больше делать нечего? — несогласно замотал он головой и поднимая руки, отпихиваясь от инструкций. — Да найди ты толкового переводчика, это не сложно сделать, а ко мне с этой глупостью не приставай. У меня других забот полно. Вон, твоего главного актера надо в порядок приводить, а то отожрал без меня пузо, по бокам висит.

Это он про нашего Серафима. Вчера, когда наш казак, мастер сабельного боя впервые после Мишкиного приезда показался ему на глаза и скинул на силовой тренировке исподнюю рубаху, Мишка чуть за сердце не схватился. Где эти кубики на прессе, где рельеф груди, где все? А ничего не было. Серафим после отъезда расслабился, забросил интенсивные тренировки и на легких деньгах, что получал от меня, отожрался. А с Мишкой потом еще возмущенно спорил, убеждал его, что находится на «массе» и сушиться ему пока нет необходимости. Спорил до тех пор пока не получил от Мишки символического пендаля и обещания похоронить на аэробных тренировках. Мне даже стало немного жаль казака, настолько недовольным и сердитым своего друга я никогда в жизни не видел. Сложилось впечатление, что Мишка вложил в тренировки Серафима частичку своей души, а тот его серьезно подвел, чем и ранил прямо в сердце.

Ну да ладно. Наш главный заочный актер скоро опять придет в норму, снова станет соблазнять молоденьких девиц рельефным бицепсом и могучей грудью. Зажимать их по темным залам синематографа, целовать в засос, а потом отводить в свою холостяцкую квартиру. Мишка пообещал совсем скоро привести Серафима в идеал, а потому и мне следовало как можно быстрее освоить киноаппаратуру. Как я и ожидал, это оказалось не слишком сложно. За какой-то месяц я научился без засвета заправлять в аппарат пленку, правильно ловить фокус и свет, проявлять ее и элементарно монтировать. Несколько вечеров я провел дома, снимая свою и Мишкину семьи, а затем, перебрав сотни метров отснятого материала, безжалостно выкинул добрые три четверти, а из оставшегося слепил небольшое семейное видео.

Позвал на просмотр гостей. Занавесил самую большую комнату плотными шторами и прикрыл ставни. Вдвоем с Маришкой натянули на стене белую простыню, да расставили стулья. Рассадил всех и, взглянув на эту идиллию поверх голов, пошутил:

— Сюда бы еще колу и попкорн.

Мою шутку понял один лишь Мишка, он даже улыбнулся. Но перебивая, готовый сорваться с уст супруги вопрос, скомандовал:

— Эй, киньщик, заводи шарманку, не томи людей.

— Это мы живенько, — ответил я и кивнул Маришке, чтобы гасила свет.

И когда люстра потухла, я взялся за ручку проектора.