Двое из будущего. 1903-…

Макаров, хоть и ожидали его в назначенный день и готовились к его приезду, а все одно для слишком многих прибыл неожиданно. Слишком многие заочно боялись его гнева, слишком многие ожидали осуждения за неумелые действия на воде. И в то же время, эти же многие ожидали изменения, которые принесет с собою новый адмирал. Слишком уж людям надоело, что ремонт поврежденных кораблей идет черепашьими темпами, а оставшиеся на ходу корабли и носа не кажут из внутреннего рейда, лишь изредка, выскакивая на открытую воду по необходимости. Да и быть под постоянным обстрелом японцев людям тоже надоело. Вот и получилось, что, едва сойдя с поезда, адмирал, едва выслушав приветственные речи, к вящему неудовольствию его новых непосредственных подчиненных, отправился в порт осматривать вверенную ему эскадру. Где с неудовольствием отметил, что "Ретвизан", подбитый почти месяц назад, так и не был снят с мели Тигрового полуострова и не был заведен в доки для полноценного ремонта. Я уж не знаю, что по этому поводу высказывался Макаров, но судя по унылым физиям его подчиненных - ничего хорошего.

Макаров пробился в адмиралы из самых что ни на есть низов. Начинал свою службу с юнги и благодаря своему неусидчивому нраву, резкому характеру и пытливому уму добрался до самого верха. И это безо всяческой поддержки в виде любящих дядь и теть. А это, если учитывать что родственный протекционизм во все времена играл едва ли не решающую роль, много говорило о его пробивных способностях. Так что, приезд его в Артур многим разбередил душу, кого-то вогнал в уныние, а кого-то наоборот сильно приободрил.

Он несколько дней разбирался с делами, вникал в работу. И совсем скоро меня пригласили к нему на встречу, которая проходила на "Новике". Эссен лично проводил меня до собственной каюты, где и находился адмирал.

Я его не сразу узнал. Нет, конечно, по фотографиям в газетах я его прекрасно помнил, но вот вживую он выглядел немного по-другому. Более просто, что ли. Без этой стати в осанке, которая волшебным образом передавала фотография. И он меня узнал, и, казалось, даже не удивился.

- Василий Иванович, рад вас видеть, - с улыбкой приветствовал он меня.

- И я вас очень рад видеть, Ваше Превосходительство.

- Можно просто Степан Осипович, - добро ответил он и показал рукой на стул, что был приставлен к рабочему столу. - Присаживайтесь. И вы Николай Оттович тоже присаживайтесь. В ногах правды нет.

- Конечно, только я сейчас распоряжусь чтобы нам чаю крепкого принесли, - ответил Эссен и вышел из каюты. Бросил за дверью несколько фраз и вернулся, присаживаясь рядом с Макаровым.

- Признаюсь честно, когда мне сообщили, что вы обитаетесь в Порт-Артуре, я подумал что вы опять тут что-то снимаете. Но, оказывается, вы тут работаете в полную силу, помогаете нашим военным, - он с хитрецой улыбнулся, потом через пару секунд продолжил: - Построили укрепления на горе, оружие новое изобрели, шар воздушный из Америки привезли и про продовольствие не забыли. Похвальны ваши труды, нет слов.

- Помогаю чем могу, - ответил я.

- Хорошо, это очень хорошо. Мне сказали, что вы здесь почти целый год и с самого начала своего приезда стали готовиться к этой войне. Так, словно бы наверняка знали о том, что она состоится.

- Ну…, - попробовал я ответить уклончиво, - не знал, а был уверен. Все к этому шло.

- М-да…, - вздохнул он. - А знаете, Василий Иванович, я посмотрел вашу синему, ну ту, где вы бал снимали. И там я и себя увидел и супругу свою. Хорошая работа, нам понравилось. Наш император в восторге, а Эдуард до сих пор пребывает в сильной зависти.

- Я очень старался, - ответил я честно. На том балу присутствовал и сам Макаров и его супруга. И их я тоже снимал и старательно монтировал, желая добиться того, чтобы все личности попали на пленку. Но в тот момент я не знал, что тот дядька на первой части бала в морском мундире и с пышней, разделенной надвое бородой, и был на самом деле вице-адмиралом Макаровым. В том момент он для меня был лишь одним из персонажей, которого обязательно надо было запечатлеть для истории. Он, кстати, насколько я помню, до самого конца костюмированного бала не досидел и ушел раньше времени, так что на общее фотографирование он не попал. По крайней мере, я не помню чтобы видел его на той фотографии. А вот он меня запомнил. Да и трудно забыть того, кто все время лез под ноги и грозно шипел в спины, прося не загораживать виды. И вот через год мы с ним встретились на другом конце страны.