Двое из будущего. 1903-…

- Да тут близко, Василь Иваныч, - махнул рукой Мурзин. - Пешочком дойти можно. А на карете за десять минут доедем. Думаю, за полчаса выехать можно.

Мы так и сделали. За полчаса до назначенной встречи, я, Мурзин и двое моих, гм…, телохранителей, выдвинулись в сторону резиденции. Неспешно прокатились по пыльной и каменистой дороге. Подъехали ко вполне европейского вида зданию с большими окнами и величаво выгрузились из кареты. Мурзин провел меня ко входу, где пришлось оставить Петро и Данила. Их внутрь не пустили. Морды слишком уж простые, пролетарские или попросту - бандитские.

У кабинета наместника мне пришлось прождать больше часа. Сидел себе на стульчике, смирно ожидая приема, вполголоса переговариваясь с Мурзиным и разглядывая посетителей. Армейские и флотские чины, тоже ожидая приема, маялись от скуки. Кто-то читал свежие газеты, кто-то, так же как и мы, вел тихие беседы. Ни одного гражданского лица в комнате ожидания кроме нас не было. И потому я иногда ловил на себе заинтересованные взгляды. Видимо потому что я для всех был лицом новым.

Наконец, адъютант наместника, выпроводив очередного посетителя, обратился ко мне:

- Господин Рыбалко, Его Высокопревосходительство вас ожидает. Пройдите.

Я поднялся с места. Кто-то из флотских, услышав мою фамилию, тут же припал на уши своему собеседнику. Видимо догадался кто я такой.

- Идите, Василий Иванович, - громко сказал Мурзин, косясь на шептунов, - я вас здесь обожду.

Я оправил костюм. Стряхнул с лацкана несуществующую пылинку, проверил пухлый конверт во внутреннем кармане и с легким волнением прошел за дверь.

Наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке, адмирал Алексеев, Евгений Иванович…. Много раз я думал об этой встрече, много раз я прокручивал в голове наш будущий разговор. Часто я представлял наместника по фотоснимкам из газет и журналов, и вот, сейчас, видя его вживую, я вдруг понял, что мои представления о нем и гроша ломаного не стоят. Вот он сидел передо мной, такой расслабленный, старый, усталый, без тени величия в глазах. Зыркнул нам меня из-под густых бровей и шевельнул бородой в сторону стула, приглашая присесть. Он что-то неторопливо черкал в бумагах, только скрип стоял, да макал перо в простого вида чернильницу.

Я решил не присаживаться, спина не переломится, а небольшую толику уважения авансом окажу. Так и застыл перед ним. Мужчина уже в годах, лет шестьдесят ему. Голова седая, почти лысая. Глубокие морщины в уголках глаз складывали ажурную паутину, в которой запуталась старость. Борода и усы тоже с проседью, но кажется подкрашены. Адмирал старательно выписывал вензеля в бумаге, не смотрел на меня. А когда закончил и положил перо в пенал, поднял на меня голову.

- Н-ну? - спросил он, слегка растянув слово. - Значит это вы и есть господин Рыбалко? Тот самый придворный синематографист и возмутитель рабочего люда?

- Так точно…, - почему-то по армейской привычке ответил я и едва под его внимательным взглядом не щелкнул каблуками, - это я и есть. Рыбалко Василий Иванович. Приехал вот, наконец.

- А я вас себе иначе представлял…, - он посмотрел на меня с небольшим прищуром. - Что ж, господин Рыбалко, проходите, присаживайтесь. Рассказывайте с чем пожаловали и по какой причине на вас вдруг осерчала вдовствующая Императрица.

Перед массивным столом стоял не менее массивный стул с вырезанными узорами. Вот на него я и присел. Из внутреннего кармана пиджака достал пухлое письмо:

- Вот, Ваше Высокопревосходительство, мне надлежало это вам передать. От Марии Федоровны, лично.

Наместник шевельнул челюстью, борода его колыхнулась волной.

- Странно, зачем это? Мы ведь уже получили все инструкции касающиеся вашей персоны.

- Это лично от императрицы. Она просила передать, минуя фельдегерей. Не могу знать, почему.

- Ну что ж, - выдохнул он. - Давайте, раз передали.

Ножом он сорвал гербовою печать, вспорол конверт. Вытащил из него несколько густо исписанных листов и еще один вложенный и запечатанный конверт. Хмыкнул, вчитался в адресат и отложил в сторону. Опять бросил на меня взгляд и приготовился к чтению. Но перед этим сказал:

- А мы вас раньше ждали. Чего же вы так долго к нам добирались?

Это был риторический вопрос, не требующий ответа. Он и не стал ожидаться моего объяснения, сразу же углубился в чтение. Читал долго, откинувшись на спинку стула. Неспешно переворачивал листы, иногда возвращаясь к уже прочитанному. Я сидел и ждал. От скуки стал разглядывать кабинет. Потом пробежался глазами по столу, заметил наши скрепки и улыбнулся. И сюда они добрались. Поди еще и кнопки в ящике стола валяются. Я обернулся и точно, подробная карта Дальнего Востока что висела на стене была пришпилена нашими кнопками.

- Ого, вот как? - вдруг воскликнул Алексеев, поднимая на меня удивленный взгляд. - Кликуша?!

- Что-что, простите? - не понял я.

- Вот тут в письме, - он потряс бумагой, - Мария Федоровна просит, чтобы я держал вас накоротке и не спускал с вас взгляда. Называет вас кликушей. А позвольте спросить, чем вы заслужили такое резкое высказывание самой Императрицы? Очень интересно….