Двое из будущего. 1904-... (СИ)

Сам я вместе с Петром остался в Чифу и продолжил закупать продукты. По договоренности, если так случится, что выйдет вторая партия доставки, то ее я должен буду осуществить самостоятельно на свой страх и риск. Что ж, так тому и быть. Еще неделю я провел в городе, пытаясь самостоятельно договориться с капитанами торговых судов. За эту неделю узнал, что Колчак смог-таки провести караван, а Витгефт, отвлекая на себя внимание, дал короткий бой Того в ходе которого получил очень серьезные повреждения один их наших крейсеров. А после того, как убедился, что караван оказался в безопасности, сам отошел под прикрытие береговых укреплений. В общем, эта новость, разошедшаяся в Чифу, несколько помогла мне в найме грузового судна. Удивительно, но капитан, управляющий судном под Британским флагом, оказался космополитом и с большой охотой согласился заработать дополнительные деньги. То, что его правительство всячески вставляла палки в колеса нашей стране, его не особо волновало. Главное, как он сказал, чтобы его экипаж вовремя получал заработанное, а его судно всегда было в исправном состоянии. И тут он плевал на высокую политику с высокой же колокольни.

Я прибыл в Артур на самом рассвете. Как и в прошлый раз остановился в паре миль от входа в бухту, к нам приплыл на катере лоцман и вскоре судно зашло на разгрузку. Ближе к вечеру я прибыл в штаб, отчитался перед Стесселем за потраченные деньги и вернул оставшиеся тринадцать тысяч. С этой поездки все заработанные деньги я вложил в товар. Получилось, конечно, немного, но все же хоть что-то. И едва мой товар лег на склад, и едва зарылись на замок ворота, как к нему потянулся гражданский люд. Они уже знали, что я привез жратвы и цены за нее ломить не буду. Но если говорить честно, то у народа почти не осталось денег, поэтому многое приходилось продавать под расписку, в долг. Это обстоятельство, конечно, сильно подкашивало мое финансовое положение, но просто так отказать людям я не мог. При этом я понимал, что многие из должников со мною никогда не расплатятся.

Домой вернулся лишь под вечер. Уставший и грязный зашел во двор. Толкнул тихую калитку и увидел Лизку. Она широким веером разбрасывала дробленое зерно, созывая несушек:

— Цыпа, цыпа, цыпа….

Она меня не видела и не слышала. В шутку я подкрался к ней и неожиданно схватил щипнул за бок. Он с визгом подпрыгнула:

— Ой! — и, не разворачиваясь, махнула миской с крупой: — Щас как трахну по кумполу!

— Чегой-то сразу «трахну»?! — шутливо вопросил я.

Она обернулась и уже удивленно:

— Ой! Василий Иванович? А я думала, что это Данила опять шутит.

— Данила на складе у меня задержался.

— А Петро?

— И Петро там же и Егорыч. Я один сюда приехал, парни в городе дела заканчивают.

— Ой, а давно вы приехали?

— Утром, — ответил я с улыбкой замечая как Лизка взмахнула руками. — У тебя горячего поесть что-нибудь готовое есть? А то жрать охота, сил нет.

— Как же нету, есть! Щи стоят в печи, Данилу кормить собралась. Думала, придет вот-вот, а его все нету и нету. Проходите в дом, я вам сейчас накрою.

— Угу, хорошо. А банька, случаем, у тебя не растоплена?

— Нет, не топлена. Но вода еще теплая. Вы помыться хотели?

Я кивнул и остановил дернувшуюся было в баню женщину:

— Сначала поесть, Лиз. Баню я сам растоплю.

И пока она готовила мне стол, я взял в охапку дровишек и раскочегарил небольшую банную печь. Греться она будет часа два, а то и три, так что после плотного ужина у меня еще будет время побездельничать.

В это время Лизка квохтала вокруг меня. Стащила с меня грязную одежду и затеяла во дворе стирку. На улице сейчас прохладно, но еще без заморозков. Днем можно ходить в легком пальто и без шапки. Одно плохо — ветра со стороны моря в это время года слишком уж пронзительные, вытягивают тепло из тела очень быстро. Сейчас сумерки, солнце скрылось за сопками, и потому Лизка торопилась. Ширкала белье на стиральной доске осточертело — только пена летела во все стороны.

В дом зашла моя троица. Краснощекие, уставшие. По веселым глазам было ясно, что где-то накатили. Да и запах от них шел такой, что хоть нас затыкай. Нырнув головой в печь, Данила воскликнул:

— О-о, щец еще теплый! Живем, братцы!

И они втроем сели за стол. Я к тому времени уже давно закончил и щеголял по жарко натопленному дому в длиннополом халате, но уходить из-за стола не стал. Остался сидеть рядом с мужиками, хлебая из тонкостенного стакана крепкий сладкий чай. Парни молотили ложками по тарелкам, крошили челюстями подсохшую краюху черного хлеба. Когда закончили и, облизав ложки, отложили их в сторону, Данил сыто откинулся на спинку стула и сказал:

— Повезло вам, Василь Иваныч, что сегодня пришли. Сегодня японец тихий, не бомбит. Верно праздник у них какой-то.

— Да, мне уже говорили, что я счастливчик. Говорят, что они одиннадцатидюймовку подтащили?

— Говорят, — согласно кивнул он. — По Высокой долбят, разбить хотят. Хе-хе…, дурачки желтозадые.

— Так говорят или точно?