Двое из ларца

– Могут быть трения с конкурентами?

– Ну… Будут трения – будут терки… – усмехнулся Шамиль.

– А не было?

– Пока нет.

– Понятно… То есть ничего, конечно, непонятно, – Волков отхлебнул кофе. – А может, вы не знаете чего-то?

– Возникли терки, а я не в курсе? Так, что ли?

– Это невозможно?

Вместо ответа Шамиль выразительно пожал плечами.

– Ну да, ну да. Виктор Аркадьевич – генеральный. А вы, простите?

– Коммерческий.

– И крыша, соответственно, присутствует?

Шамиль молча кивнул.

– А вот скажите, могли быть у Виктора Аркадьевича какие-то свои, личные долги? Как вы считаете? Вот сестра его говорит, в последнее время он жить стал кучеряво.

Шамиль, бросив быстрый взгляд на Волкова, потянулся к бутылке.

– Еще рюмочку?

– А почему нет…

Кадыров налил, чокнулся с Петром и выпил.

– Вы знаете, – сказал он, подождав, пока гость выпьет свой коньяк. – Тут вот какое дело. Поскольку вы человек не совсем посторонний, и интерес ваш, так сказать, не праздный… Есть у Виктора долги. Он же шпилить пристрастился, причем как маньяк. У меня назанимал, ну, мы – люди свои, разберемся, но он и еще где-то… И, по-моему, много. Не то чтобы уж очень, но достаточно, чтобы его дергали. До наезда, правда, пока не доходило, но… черт его знает. Отморозки же на каждом шагу. И все на стволах. Раньше-то хлестались у кого бойцов больше, а теперь – у кого стрелков. Беспредел. Все что хочешь может быть. За десятку грохнут, если что. Чтобы страху нагнать, чтоб другим неповадно было.

– А вы не пытались разобраться?

– С кем?

– Я в том смысле, что – спрашивать у него не пытались?

– А, это… Спрашивал, он молчит. Сам, дескать, решу этот вопрос. Это мое личное, тебя не касается, сиди спокойно.

– Ага… Может, таги расписки?

– Не знаю. Но стрелок ему никто не забивал.

– Он бы один не поехал.

– Конечно.

– Так-так-так… Вот, в принципе, хоть что-то проясняется. Но мне вот что непонятно…

– Да?.. – Шамиль налил еще по рюмке.

Они выпили. Коньяк способствовал плавному перерождению разговора в дружескую беседу, в процессе которой, как известно, возникает ощущение взаимной симпатии, люди раскрываются навстречу друг другу, и их общение обретает душевность и искренность.

– Я вот что думаю, Шамиль… можно так?..

– Конечно.

– Шамиль, а чего это он вдруг долгов нахватал, а? Их же отдавать надо.

– Ну да, берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда, – усмехнулся Кадыров.

– Вот-вот. Он же, мне сестра его говорила, раньше скромнее жил. С твоим приходом дела в гору пошли?

– Да так. То-се.

– А вы давно вместе?

– С полгода. Его же раньше то один шваркнет, то другой.

– А крыши не было?

– Ай!.. – отмахнулся Шамиль. – Она его только доила. Я другую подтянул.

– А с теми как же разошлись?

– Легко. – Он выразительно посмотрел на Петра.

– Ясно. А не могли они обиду затаить?

– Вряд ли.

Шамиль налил еще по рюмке.

– Оленька! Принеси еще кофе, девочка.

– Я почему все выспрашиваю, – Волков взял свою рюмку и маленькую печенинку. – Ты извини, но, понимаешь, концов никак не поймать. Ирина, сестра его, ничего не знает. Сам Виктор… я с ним еще не разговаривал, но… станет он со мной откровенничать, как же, если отца за его долги нахватали, которые он старается не афишировать… – Он выпил коньяк и откусил кусочек печенья.

– Да нет, ничего, я все понимаю. Следствие.

– Да какое следствие, – широко улыбнулся Петр. – Нет у нас таких полномочий. Другое дело, если я накопаю что-нибудь, ну, явный криминал какой, тогда мы по закону обязаны все материалы ментам передать. Вот тогда уже – повестки, протоколы, опознания. А пока…

– Не накопал?

– Я же говорю, я с Виктором еще и не общался толком. Думал, здесь застану.

– Он тут почти и не бывает.

– А что так?

– Да забил он, по-моему, на все дела. Шпилит.

– И как?

– Как… Все в минус.

– Это ж сколько бабок надо, а? Да, определенно мог и психануть кто-нибудь из кредиторов.

– Я и говорю.

– Да… Слушай, а я вот еще что думаю: а по поводу контракта вашего не могли наехать? – Волков потянулся к кофейнику, который принесла Оленька.

На долю секунды с лицом Шамиля произошла удивительная метаморфоза: ничто в нем не дрогнуло, ни одна мышца, ни одна морщинка не изменила своего положения, но на миг сделалось оно будто бы деревянным. Лишь на секунду. И опять он взял бутылку и наполнил рюмки.

«Что ж ты так дернулся, Дуся моя? – подумал Волков. – Что же я такое зацепил?»

– А что контракт? Контракт проплачен, ждем товар. И вообще это закрытая информация. Он раззвонил?

– Да ты не волнуйся. Мало ли чего я знаю? Мне можно. Просто, поскольку меня наняли, я собираю информацию – тут капельку, там зернышко. Меня же интересует все, что связано с Гольдбергом. Но, правда, если я знаю, то и кто угодно знать может. Вот я и думаю: долги, контракт, кредит… А потом на старика его напали. А? Есть связь? Логично?

На этот раз Волков отметил полное отсутствие реакции на свои слова, хоть слово «кредит» произносилось впервые и, по логике вещей, в общем объеме «закрытой информации» должно было бы являться понятием более «закрытым», нежели «контракт».