Двое из ларца

— Н-ну… любопытно, как ты сформулируешь.

— Наливай.

Волков налил в стаканчики водку.

— Но пасаран?

— Син дуда… — пожал плечами Гурский.

Они выпили и закусили.

— Ты спрашиваешь, — Александр смел рукой со стола хлебные крошки на ладонь и ссыпал их в тарелку, — в чем мой интерес?

— Да. — Петр вставил морской нож в ножны и убрал его в карман куртки.

— Отвечу тебе притчей.

— Давай.

— Ты комара видел?

— Ну, допустим, скажу «да».

— А хер, извиняюсь, у него видел?

— Скажу «нет».

— Но ведь он же у него есть… Как считаешь?

— Изящно, — кивнул Волков. — Пошли, там регистрация заканчивается.

— Момент, — Гурский достал из кармана пуховика прозрачную пластиковую флягу, перелил в нее оставшуюся в бутылке водку и протянул Петру. — Долей, пожалуйста, соком.

— Каким?

— Лучше бы лимонным, но если нет — грейпфрутовым.

У стойки регистрации Волков раскрыл бумажник и протянул Гурскому русские деньги.

— На, возьми. Где ты менять-то в дороге будешь? Грабанут еще.

— Да не надо, потом разберемся.

— Бери, Бюро оплачивает, я с Дедом согласовал. Считай, что ты на работе. Билеты и счет из гостиницы не выбрасывай.

— Не буду так считать. — Гурский взял деньги. — Я ни на кого не работаю. Я следую «срединному пути».

— Барышня, вот смотрите, — раскатав черную шерстяную шапочку, закрывшую все его лицо, кроме глаз, обратился он к девушке, одетой в форму Аэрофлота, которая стояла за регистрационной стойкой. — Похоже, что я на работе?

— Похоже, что сегодня у вас выходной, — уловив запах спиртного, улыбнулась она. — И проходите скорей, самолет без вас улетит. Бомба у вас с собой?

— Да, — кивнул Александр. — В ручной клади.

— Хорошо. А то в багаж нельзя. Прощайтесь… — посмотрела она на Петра.

— Ну что? — Гурский повернулся к Волкову лицом, закрытым раскатанной ниже подбородка черной шапочкой спецназа. — Полетел я потихонечку…

— Пока.

— Давай.

— Да, Саша! — окликнул Петр.

— Что? — обернулся Адашев.

— Постарайся не подохнуть, как собака.

— Так для того, чтобы попасть в рай, Петя, — глухо, сквозь ткань шлема, произнес Гурский, — как раз сдохнуть-то сначала и необходимо. Прости за назидание. А во-вторых, от пенделока и слышу.

— Спасибо за внимание, — кивнул он девушке у стойки и прошел на посадку.

Глава 16

Проводив Гурского на край света, Волков сел в автомобиль, выехал на Московское шоссе и не спеша поехал в сторону города.

«Ну хорошо, — думал он, — сегодня у нас четверг. Сутки туда, если чистое время считать, без часовых поясов, сутки обратно. День, ну два — на то, на се. В начале следующей недели Сашка и привезет эту трубку. Посмотрим, что там в ней такого. Возможно, все сразу ясно и станет. И вообще… „А был ли мальчик?“ Может, старик и правда просто сбрендил.

Есть, конечно, в рассуждениях Гурского свои резоны, не слишком-то, по нынешним временам, и навороченные, но какие-либо версии на них строить рановато.

Евгений Борисыч.

Ирина Аркадьевна.

Брат ее — Виктор.

О первом вообще пока ничего не известно, кроме того, что крутится он на антиквариате, лавку свою имеет в Голландии и дружен был с покойным Аркадием Соломоновичем Гольдбергом. Возможны гешефты, конфликты? Весьма возможны. Но и только.

Ирина. Убивается по батюшке как-то не очень выразительно. И что? Это что, дает нам право заподозрить ее в целенаправленном злодействе? Странно было бы наблюдать, как нормальная, молодая, неглупая женщина, многое наверняка успевшая повидать, рвет на себе одежду, от невыносимой горечи утраты царапает до крови щеки и посыпает голову золой. Где она золу-то возьмет, в пепельнице?

Виктор Аркадьевич. Бизнесмен. Крутит какие-то дела. Могли на него наехать, украв отца за выкуп? Обязательно могли. Кто? И кто его крышует? Вопрос. Вот, по крайней мере, хоть один вопрос, который на сегодняшний день конкретно стоит и за который, в силу его эрегированности, ухватиться можно. И дернуть. Глядишь, кто и вскрикнет. А на голос уже и стрельнуть можно. Попадем не попадем — главное шумнуть, чтобы забегали. На бегу думать трудно. А нам легко. Мы в засаде».

Волков взял сотовый телефон и набрал номер.

В квартире покойного Гольдберга трубку никто не снимал. Петр взглянул на часы.

«Ладно, — решил он, — завтра».

Глава 17

На следующий день Петр Волков проснулся, как обычно, в восемь утра. Еще лежа в постели, он привычно прокрутил в уме список дел, которые были запланированы на сегодня. Потом разделил их на «важные» и «важные, но не сильно».

Вторые сразу вычеркнул.

Первых набралось не так много, но мысленно он и их сократил втрое и перенес на завтра. Никогда не следует делать сегодня того, что можно сделать завтра. Ибо, по нашей теперешней жизни, мало того что сегодняшние проблемы завтра окажутся пустяками, недостойными внимания, но и тех причин, что породили эти самые проблемы, завтра может уже просто не существовать в природе.