Двое из ларца

Войдя в переднюю, невольно отметил, что ее осунувшееся за последние сутки прозрачно-бледное лицо с пульсирующей на виске бледно-голубой жилкой, на котором, увеличившись вдвое, еще ярче выделялись загустевшие невероятным цветом индиго глаза с залегшими под ними тенями, не только не утратило своей чувственной привлекательности, но даже и наоборот.

— Ты так долго… — едва шевельнула она припухшими губами. — Не обращай на меня внимания, я таблеток наелась.

— Приляг.

— Хорошо, — она пошла в спальню. — Ты сам хозяйничай.

Волков разделся, повесил курку, прошел в гостиную и снял телефонную трубку.

— Алло-о… — пропел заспанный девичий голос.

— Оленька?

— Да-а.

— Это Волков.

— А я вас узнала.

— Я что, разбудил тебя? День на дворе.

— Да ничего, я просто утром только заснула. Тут так получилось, что… — Из трубки донесся сладкий зевок.

— Потягу-ушеньки…

— Ой!.. — засмеялась она. — Извините.

— Да чего уж там. Оля, у меня к тебе дело такое…

— Ну вот, опять. Все-то вы по делу…

— Уж извини. Вот что — мне бы реквизиты фирмы вашей, а?

— Ну-у… я так не помню. Это все в офисе. Там бланки фирменные, на них отпечатано.

— Оленька, очень надо. Срочно. У тебя ключи есть?

— Ну я же еще сплю-у… Позвоните Виктору Аркадьевичу. Или Кадырову.

— Да ведь воскресенье. Не найти никого. А у меня здесь приятель, он из Тюмени и сегодня улетает, я о нем с Гольдбергом договаривался, ему реквизиты нужны срочно, по поводу нефтепродуктов. Это важно, Оля.

— Пусть летит. Мы ему потом факсом пошлем.

— Оля…

— Одева-аться еще…

— А ты не одевайся, — Петр покосился на дверь спальни. — Я за тобой заеду, прямо так заберу. У меня в машине тепло. И обратно домой доставлю.

— А не обманете, дяденька?

— Зуб даю.

— Прямо та-ак?.. Ловлю на слове.

— Отвечаю. Диктуй адрес.

— Записывайте.

Петр приехал по указанному адресу и нажал на кнопку дверного звонка. Ольга обозначилась на пороге одетая в длинное, до самых щиколоток, пальто, застегнутое на все пуговки, вплоть до пушистого воротника.

— Вы говорили, что у вас тепло, — она кокетливо склонила набок стриженую головку и демонстративно выставила из-под полы пальто легкую туфельку на невообразимо высоком каблуке. Затем плотно затянула на талии кушак.

— Тепло, поехали.

— А то сапоги еще застегивать, — пробормотала Ольга, спускаясь по лестнице, и пошатнулась.

— Тихо-тихо, аккуратнее, — подхватил ее под локоток Волков. Дело сильно смахивало на то, что барышня пьяна. в сосиску.

Усевшись в машину, она закинула ногу на ногу, демонстрируя точеную ножку, обтянутую черным чулком, и достала пачку длинных тонких сигарет.

— Если я закурю, это вас не очень будет шокировать?

Ольга открыла офис, пропустила Волкова вперед и; войдя вслед за ним, заперла дверь на ключ.

— Оп-па! — Оттопырив пальчиком карман пальто, она уронила в него ключи. — Мы никого не ждем.

— Оля, — на лице Петра мелькнула озабоченность. — Не шали.

— А вот что я вам всем скажу… — она открыла стеклянные дверцы, достала бутылку коньяку, отхлебнула из горлышка и, поморщившись, поставила ее на стол. — Я вас всех насквозь вижу. Моя фамилия знаете какая должна была бы быть? Бы… бы-бы… Рентген. Вот как. Вы что думаете, пятачок мне дали, и я вся ваша? Ага… Вот вам, фигушки. Да, конечно, кто меня ужинает, тот меня и танцует. Тут я согласна. Но ведь… — Она прошла из приемной в кабинет и села на кожаный диван. — Вы там где? Идите сюда!

Петр вошел и сел в кресло у столика.

— На чем мы там остановились? — Ольга наливала выпивку в рюмки.

— Оля… Я тебя отшлепаю, имей в виду.

— Ага. Хорошо. А вот эти козы, например, острокопытые, которые в рекламе говорят постоянно: «Лореаль-Париж, ведь я этого достойна!..» А вы знаете, сколько это все денег стоит? Выходит, я не достойна, если у меня таких денег нету? Я что, хуже? А я, между прочим, в Интернете — любой сайт… и с закрытыми глазами. Только у меня машины пока своей нет, компьютера в смысле. Ну ладно, хотите меня — о'кей! Я потерплю. Но только я тоже хотеть право имею. Андерстенд?

— Оль… э-ей! — Волков помахал ладонью перед ее лицом. — Ты меня видишь? Это я, Петр Волков. Ни с кем меня не путаешь?

— Вот. Я и говорю. Ну-ка встань. Петр послушно встал.

— Давай выпьем, — она решительно мотнула головой.

— Ну давай.

Они чокнулись рюмками, выпили, и он вновь опустился в кресло. Ольга осталась стоять перед ним.

— Всем вам от меня чего-то надо. И тебе тоже. Я что, не видела? По ящику же на всех каналах в новостях крутят, что Голвдберга взорвали. Ну? Я что, совсем дура? Я — Рентген. Но… — она стояла в эффектной позе, чуть расставив длинные ноги и заложив кисти рук за кушак. — Я, может, чего-то там и не понимаю, чего ты крутишь, да мне и не надо, но расклад такой: тебе реквизиты, мне — тебя. Так вот я решила. Иначе никак. Имею право. Я от таких мужиков, с такими вот глазами, подыхаю просто. Хочу.

— Оля, ведь точно отшлепаю.

— А я заявлю. Сядешь. Попытка изнасилования.

— Оля…