Двое из прошлого

Причины столкновения могли крыться в прошлом этих людей, но прошлое Красильникова было как на ладони. Идеальным его не назовешь - это верно: незначительные проступки, потом кража, мелкий мещанский цинизм, моральная нечистоплотность, измена другу. Но до убийства от этого - путь, пожалуй, слишком длинный... Впрочем, такой ли уж длинный? Товарища ли он предал, пойдя восемь лет назад на сделку с собственной совестью?.. Нет-нет, жизнь так или иначе складывается из отдельных поступков; моральный крах - это не обусловленный врожденными преступными наклонностями срыв, это итог, к которому чаще всего идут окольными путями, совершая огромное количество микроуступок, микрокомпромиссов, малозаметных окружающим микропредательств, и только в конце этого долгого пути наступает критический момент, когда человек, попав в чрезвычайные обстоятельства, вынужден выбрать, принять решение, и вдруг оказывается, что решение давно принято, предопределено всей прошлой жизнью...

После встречи с Манжулой я сделал еще одну попытку поглубже разобраться в прошлом моего подследственного.

- Как долго вы были знакомы с Волонтиром? - спросил я на очередном допросе.

- По-соседски знал около восьми лет, - без запинки ответил он. - А близко познакомились года три назад, не больше.

- Вы говорили, что были с ним в дружеских отношениях. Объясните, что вас связывало? О чем, например, вы говорили при встречах или когда бывали у него в гостях? Кстати, он сам к вам в гости приходил?

- Нет, - ответил Красильников и пояснил: - У меня семья, ребенок...

- Хорошо. Так о чем вы беседовали?

Игорь пожал плечами:

- Да о разном. Разве сейчас вспомнишь?

- Допустим. Ну а в ночь на девятнадцатое?

- Ей-богу, не припомню.

- Но прошло не так уж много времени.

- Кажется, о спорте.

- Вы любите спорт?

- Кто ж его не любит?! Хоккей, бокс, фигурное катание, марафонский бег...

- Марафонский бег? - заинтересовался я.

- А что? Очень на жизнь похоже.

- Каким же это образом?

- А таким: стартуешь вместе со всеми и бежишь сломя голову к финишу. Дистанция вроде длинная, а времени не хватает. Каждый старается в лидеры попасть, вперед вырваться. - Игорь ухватился за возможность поговорить на отвлеченную тему и сам не заметил, как увлекся. - А все почему? Там, впереди, - слава, почет. Впереди три призовых места. Всего три, на всех не разделишь. Попал в тройку - твое счастье, забирай золото, серебро, в худшем случае - бронзу, а не попал - считай, что и не бежал вовсе, зря только силы расходовал. По мне, так лучшее... - Красильников замолчал, недосказав, и, сощурившись, посмотрел на меня. - Что-то не о том мы с вами говорим, гражданин следователь.

- Почему же, продолжайте - это очень интересно.

- Вот выйду отсюда, - он кивнул на стены кабинета, - тогда можно и о жизни порассуждать, если у вас желание не пропадет, а сейчас, извините, не то настроение.

Будто на миг случайно приоткрылся край занавеса, и тотчас чья-то невидимая рука поправила его и наглухо отрезала происходящее по ту сторону. Игорь сболтнул лишнее и теперь жалел об этом.

- Вот, стало быть, о чем вы говорили с Волонтиром, - сказал я, - о марафоне?

- Не обязательно. Может, о боксе или о футболе...

- О футболе? Зимой? - удивился я. - Да вы, я вижу, заядлый болельщик.

- Есть грех, - подыграл он мне. - Игра динамичная, интересно понаблюдать, это как-то отвлекает.

- И когда, если не секрет, вы в последний раз ходили на стадион?

Он не ожидал, что я буду копаться в таких подробностях. Ответил неуверенно:

- В октябре или ноябре...

- Вы могли бы напомнить мне, какое место в турнирной таблице занимает местная команда?

Он смешался, но все же выкрутился:

- Удивляюсь, гражданин следователь, почему вы мне не верите? Разве я дал вам повод?

- Это сложный вопрос, Красильников, мы еще к нему вернемся. В данном случае мне просто любопытно: вы были в гостях у Волонтира больше четырех часов. Неужели ни о чем, кроме спорта, не говорили?

- Говорили, конечно.

- О чем же? Не помните?

- Очень смутно. Мы много выпили, - последовал ставший традиционным ответ.

"Не помню", "забыл", "мы много выпили". Красильников возвел укрепления под стать крепостным сооружениям Трои. Пробить в них брешь казалось непосильной задачей - ответ был готов буквально на все. Но и вопросы, которые накопились у меня за две недели, были не из легких.

- Сколько вы получали в месяц, Красильников? - начал я издалека, зная заранее, что он не рискнет соврать. В деле имелась справка из бухгалтерии.

- В зависимости от выработки. Когда сто сорок, когда сто шестьдесят.

Это соответствовало действительности.

- Вам хватало?

- С трудом, - ответил он, и я догадался: Игорь подозревает, что нам известно о сберегательной книжке, и хочет на всякий случай перестраховаться. Моя догадка тут же подтвердилась: - Часть денег я относил в сберкассу, собирал на машину.

- Жена знает о сберкнижке? - спросил я.

Он пожал плечами:

- Нет, мы как-то не говорили об этом.

- И много вы собрали?

- Четыре тысячи.