Двое на острове

Но вот Майлз поднял голову и огляделся по сторонам.

— Это место создано для счастья, правда? Вздохнув, Лекси улыбнулась. Сейчас он был ей близок, как никогда прежде.

— Но все может измениться, как ты думаешь?

— Не отвечай вопросом на вопрос, — засмеялся он.

— Да, со мной это бывает. Прости. Майлз обнял ее.

— Я люблю тебя такой, какая ты есть. Не старайся быть другой.

Лекси вдруг вспомнила, что Майлз и раньше избегал общества, прятался от журналистов. Видимо, слава и богатство были и тогда не самым главным для него.

Никогда прежде она не испытывала такого умиротворения, и казалось, ничто не может омрачить ощущения настоящего счастья.

— Давай-ка лучше выйдем из воды, — заметил Майлз, — а то посинеем и сморщимся, как прошлогодний чернослив.

Лекси погладила его шелковистую бороду.

— Ты даже не знаешь, какой ты милый.

— А ты необыкновенно красивая, обаятельная и умная.

— Приятно слышать, но весьма сомнительно.

— Ни малейшего сомнения, — сказал он, беря ее за руку. — Давай продолжим на твердой земле.

Они вышли из воды и насухо вытерлись рубашкой Майлза и блузкой Лекси, часто останавливаясь и целуясь. Лекси сняла с куста голубую скатерть и обернулась ею.

— Это нечестно! — воскликнул Майлз.

— В любви и на войне все дозволено! — пошутила она и пустилась наутек. Майлз догнал ее у самой палатки. Со смехом они повалились на песок, точно малые дети.

Майлз потерял рубашку, догоняя ее. Он был прекрасен, как античный бог, и хотелось прижаться к его мужественному телу.

Поднявшись на ноги, он протянул ей руку и шутливо произнес:

— Войди в мой дом, и увидишь мои художества.

— Да мне и отсюда все видно, — ответила Лекси. Однако взяла его руку и встала с земли. Майлз поднял завесу со стороны океана и ввел Лекси в палатку.

— Если поделишься со мной куском ткани, который скрывает твои прелести, то у нас получится отличная постель.

— Постель? — спросила она в недоумении. — Зачем, собственно говоря, нам постель? Я думала увидеть твои художества на стене, вроде картины.

— Нет, я имел в виду другие художества, — ответил Майлз лукаво.

Лекси опустила взгляд.

— А-а, поняла, — произнесла она, и они улыбнулись друг другу. Затем она развязала свое голубое сари и постелила его на песок.

Майлз встал на колени, расправил ткань, и они легли рядом на импровизированную постель. Они лежали обнявшись, и шум набегавших волн убаюкивал их.

— Как здорово, — пробормотал Майлз. — Ты останешься здесь со мной на ночь?

— Конечно.

Майлз понимал, что она любит его и призналась в этом, и теперь обдумывал, как лучше поговорить с ней о будущем.

Все было чудесно: Лекси в его объятиях, кругом покой и красота природы и умиротворение в его душе.

Он закрыл глаза и погладил ее руку.

— У тебя атласная кожа.

Лекси прикоснулась ступней к его ноге.

— Ты мне тоже нравишься.

— Райский сад не мог быть прекрасней нашего. Лекси улыбнулась:

— Значит, мы Адам и Ева?

— Конечно. До грехопадения. Хорошо, чтхх на этом острове нет яблонь.

— И змей тоже нет.

Неужели их шутки были притворством? Лекси ощущала покой и удовлетворение и была уверена, что то же самое чувствует Майлз. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Она вздохнула и прижалась к нему. Единственной реальностью был Майлз рядом с ней. Их внезапная близость не вызывала у нее стыда, и рука, лежавшая на его груди, скользнула ниже.

Майлз глубоко вздохнул, но глаза его все еще были закрыты. Лекси приподняла голову и прикоснулась языком к его соску. Он тут же затвердел, и Лекси стала с улыбкой покрывать поцелуями всю его грудь.

— Мне нравится, как ты это делаешь.

Не ответив, она опустилась ниже, чувствуя, как к нему возвращаются жизненные силы.

— Лекси… — глухо простонал он от наслаждения. — Мы с тобой ненасытны.

Глубоко в темном омуте его глаз пульсировала страсть, вырываясь наружу прерывистым дыханием. Он сжал ее голову руками и притянул к себе. Губы их встретились, из груди Майлза вырвался стон.

— Ах, Лекси, что было бы, если б мы с тобой не встретились? Ты совершенство! Я никогда раньше не испытывал ничего подобного…

Лекси порывисто вскинула голову.

— К тебе вернулась память?

— О… нет. Может быть, возвращается, но… Она изучающе смотрела на него.

— Но ты ведь что-то вспоминаешь?

— Ничего особенного. Может быть, только ощущения… — Ложь застряла у него в горле и заставила покраснеть. — Давай не будем говорить об этом сейчас. — Не выпуская ее из объятий, Майлз перекатился со спины на живот, и Лекси оказалась под ним. Он жадно целовал ее губы, глаза, щеки. — Я знаю только то, что чувствую с тобой. Я знаю, что ни одна женщина не даст мне такого счастья. Может быть, это возвращается память, а может быть, и нет. Это не имеет значения. Для меня ничто не имеет значения, кроме нас с тобой и нашей любви.