Двое папочек для дочки

Лекс бережно уложил вещи обратно в ящик и как загипнотизированный, уставился свой мобильный телефон, который он оставил на столе. Лекс знал, что должен сделать, но у него не доставало уверенности и силы. Слишком много для одного дня — и возвращение домой, когда его практически выкинуло из одного мира в другой, гражданский, такой чужой и непривычный. И Лина у порога, дар Богов или их запоздалая месть? И отец, совсем рядом, на краю города, десять минут езды на машине. Но куда там… он не мог даже сделать первый шаг и позвонить. Лекс ненавидел себя за то, что отчаянно трусил. Но армия и дальнейшая служба научили его, что не стоит отступать перед страхами. Поэтому ведомый одним порывом, он схватил мобильный и набрал давно знакомый номер. И услышал в трубке голос, который не слышал больше пяти лет…

— Сынок?!

— Здравствуй, папа. — Сам для себя неожиданно робко прошептал Лекс.

***

Я пошевелилась во сне и чуть не упала с дивана. И открыла глаза. Лекса рядом не было, но где-то рядом слышался его негромкий голос. По паре фраз я распознала, что он говорит с отцом. На сердце вдруг стало так тепло и уютно, словно я вернулась домой.

«Все таки позвонил… сам, без напоминаний, не смотря на свои страхи. Лекс такой, Лексу неведомы сомнения, он ничего не боится, хотя один бог знает, как сложно звонить после такого разрыва отцу, которого не видел много лет».

— О, а ты уже проснулась? — Лекс вошел в комнату беззвучно и поймал мою сонную улыбку. Его лицо выглядело смущенным, хотя было видно, что он доволен.

— Я как штык! — Я отдала ему шутливый салют, пока Лекс склонился надо мной. — Как папа?

— О, так ты все слышала?

Глава 57

— Нет, я проснулась довольно поздно. Просто… — я замялась. — Когда ты говоришь с ним, в твоем голосе появляются такие любящие нотки. Вы обожаете друг друга, несмотря на разногласия.

— Старый паршивец, схватил трубку с первых гудков, представляешь? Да, мне не хватало его все эти годы.

— Я тебя понимаю. Мы с мамой как лучшие подруги.

— У тебя мировая мама. Она в очередной раз попыталась накормить меня, даже по телефону.

— Ты единственный парень, кто отказывается от ее стряпни!

— Вот как? Неудобно объедать вас. Ладно, завтра чайку выпью. А то, я смотрю, обо мне уже ходят легенды в вашей семье.

— Не то слово. Родители так обрадовались твоему приезду, что даже не спросили, когда я вернусь. А как твой папа?

— Все хорошо. Живет за городом, братом или сестрой, к счастью не наградил пока. Но все возможно. Кстати, он говорил, ты каждый год заезжала в гости… в тот день когда я уехал.

— Да. Я же знала, как ему тяжело было отпустить тебя. Тем более вы расстались так нехорошо. — Возникла пауза. Лекс словно что-то ждал. Ох, черт, меня всегда раздражало, когда он вот так чувствует меня.

— Лекс…

— Чего?

— Я была неправа в той своей реакции на спор. Не стоило мне отталкивать тебя и разрушать наши отношения. Мне казалось, что ты именно из-за меня уехал в армию и поступил на службу и каждый день подвергался опасности… Если бы с тобой тогда что-то случилось, я винила бы себя. Поэтому я очень рада, что ты вернулся. Что мы снова встретились и поговорили. И ты простил меня… А я тебя.

— Та шутка действительно была очень глупой и жестокой, Лина. — Лекс присел на краешек дивана и нахмурился. — За каждое злодеяние человек должен нести наказание. А я был уже не ребёнком, я прекрасно понимал, что к чему, играя твоими чувствами, споря на твои чувства. Но я уехал не из-за тебя. Ты же знаешь, я поклялся отомстить за мать ее убийцам. И все эти годы меня грело осознание, что с каждым днем я все ближе к своей цели. Я стремился только к одному — попасть в проект «Вендетта». Но меня удивляло другое. Даже находясь в разлуке с тобой, я так и не смог выбросить тебя из головы. Ты постоянно была со мной… Такая, как сейчас. Нежная, влюбленная, тянущаяся ко мне. Помнишь, какой ты была тогда, малышка?

— Хоть я и была влюблена, я не отдала тебе свою невинность. — Вдруг брякнула я.

— И слава богу! — Сверкнул глазами Лекс. — Но ты отдала мне гораздо больше — свое сердце, а я унизил тебя и растоптал. Я же не дурак, я все прекрасно понимал. Лина, армия научила меня тому, что правила написаны для людей. И ни один человек не вправе их нарушать. Моему поступку нет оправданий. Знаешь, в детстве, когда мне было, как и тебе, семь лет, я связался с компанией старших мальчишек. Ходил за ними хвостиком и выполнял всякие поручения. А потом они играли в соседнем дворе и нашли котенка. Он был такой маленький и доверчивый, лез ко мне играть. А потом мальчишки сманили его и… — Лекс вдруг закрыл глаза и резко втянул в себя воздух, словно ему было больно говорить. — И мы топили его. Не просто убили, а мучили. И он плакал, такой маленький, а я… я не отставал от остальных в этом убийстве. Но потом мальчишки разбежались, а я не смог. Я сидел и держал на руках его мокрое тельце и плакал, сам не понимая, что двигало мной. Страх? Но я не боялся тех мальчиков. Удовольствия я не получал от того, что мы делали.