Двое папочек для дочки

Но дверь внезапно открылась, и на пороге вместо Евгения Вячеславовича возникли двое рослых полицейских. Программисты дернулись поначалу, но потом снова приняли исходные положения тел. За этот месяц тягомотины, полицейскими в офисе уже было никого не удивить. Даже Дэм отвернулся, перетаскивая карту по рабочему столу. И только полузадушенный крик заставил его оглянуться.

Макс, один из самых молодых программистов в их команде, самый обыкновенный мальчишка девятнадцати лет отроду, взятый на работу на полставки, не хватавший звезд с неба, сейчас стоял лицом к стене со скрученными за спиной руками. Глаза Дэма расширились от ужаса, он почти ощутил то холодное прикосновение металла к коже, прежде чем наручники защелкнулись на запястьях Макса.

— Максим Барышев, вы арестованы по подозрению в промышленном шпионаже компании «Технотек». Вы имеете право не отвечать на вопросы и вызвать адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, то…

Дело «Технотек» на короткий срок заполонило газеты. Промышленный шпионаж такого масштаба вызвал грандиозный резонанс в узких кругах, но благодаря вниманию прессы, о нем заговорили и обычные люди. Никто не знал, чем закончится судебный процесс и кто окажется истинным виновником…

***

Сразу после встречи с Элли, Дэм забросил флешку в самый далекий ящик, в угол, и категорически запретил себе даже смотреть, что на ней находится. Дэм винил свое воображение, но ничего не мог поделать с кошмарами, которые вернулись. Теперь каждую ночь к нему приходила Элли. Мерещился Лекс, всегда полупрозрачный, словно призрак из современных фильмов. Но просыпался в холодном поту Дэм от обычного, на первый взгляд, сна. Ему снилось здание суда. Снился голос адвоката и прокурора за кадром. Снились свидетели, вспышки фотокамер за дверью. Но самое главное — снился Макс. Они не были друзьями, но в них было много общего — бедный, как церковная мышь, парень, был повернут на программировании. Черт, да он боготворил Дэма, через пару недель, когда Дэм появился в офисе, он начал ходить за ним хвостом, предлагать кофе и пончики, только ради того чтобы на перерыве поболтать об «их замечательном движке». Парень звезд с неба не хватал, но упорно трудился, и казался таким скучным Дэму, который, если честно, вскоре после своего повышения до ведущего программиста, загордился и мало общался с коллегами. Дэм просто знал, что Макс учился на заочном, потому что денег не было. Макс жил вдвоем с мамой, у которой была минимальная пенсия, и его зарплата была очень большой прибавкой, позволяющей питаться не одними макаронами. Как оказалось за эти дни, когда Дэм только и делал, что отсыпался дома и плевал в потолок, он очень много вспомнил о биографии Макса. Но самое главное — это его глаза из сна. Глаза побитого щенка, то непередаваемое выражение, с которым Макс смотрел на него, когда его выводили из зала суда. Почему он смотрел именно на него, на Дэма? Считал виноватым, или просто, вцепился в него, как в единственного знакомого, бывшего кумира и небожителя программиста? Чего он хотел от Дэма во сне? Чтобы тот вытянул его из тюрьмы? Или просто поддержки, ведь в девятнадцать так сложно садиться в тюрьму, когда ты даже в уличных драках не участвовал, и полицию видел только в фильмах боевиках? Дэм не смог больше заснуть после очередного кошмара с участием Макса, хотя светодиодный будильник на колченогой тумбочке возле кровати показывал три часа ночи. Дэм встал, сходил в ванную попить воды, а потом бесцельно начал бродить по комнате, косясь на ящик с флешкой. В ушах у него стоял тот отчаянный крик из сна: «ма-ама!». Это кричал Макс.

Глава 116

Дэм забил на рефлексию и включил ноутбук. Достал флешку. Вставил в ноутбук и… не смог посмотреть то видео. Так и не смог включить Алекса, передающего информацию конкурентам. И, повинуясь порыву, схватил мобильный и набрал номер — городской телефон. Долгие ночные гудки разрезали тишину квартиры.

— Алло? — Наконец раздался детский голос. Маша на проводе. Дэм улыбнулся краем губ, но молчал. — Алло?

— Дочка, положи трубку, это кто-то балуется. — Издалека послышался красивый мужской баритон. У Алекса с детства был такой красивый голос. Мать даже хотела отдать его на пение. Но парень воспротивился наотрез. Дэм вздохнул и положил трубку. Его брат, дочка, любимая жена… Может, стоит самому дать ложные показания и сесть в тюрьму. Все равно, он пропащий человек. И никто не стал бы страдать по нему, плакать. Любимую женщину он оттолкнул. Мама? Отец? Обоим будет безразлично, на самом деле, что с ним станет.

Поэтому Дэм впервые за долгое время набрал номер Алекса и не положил трубку, когда тот ответил. Между ними сразу возникло неловкое молчание, которое ни один из них не знал, как прервать.

— Где ты сейчас?