Двое. После

Жмурясь от радостного возбуждения, распирающего живот, я выскакиваю в коридор и натягиваю обувь. Не хочу ни о чем думать. Хочу жить сегодняшним днем.

******

— Здесь очень красиво. Это новое место, да?

Дыхание перехватывает, потому что в этот момент Булат встает позади и выдвигает для меня стул. Антон тоже так делал, но рядом с Булатом все ощущается острее. Каждое его слово весит больше, чем чей-то пространный монолог, любой знак внимания согревает лучше кружки горячего чая, а случайные касания и пристальные взгляды разжигают сильнее самой старательной прелюдии.

С того дня в его квартире у нас больше не было секса. После прощального разговора с Антоном заняться им казалось кощунством, следующую ночь я была на смене, а потом у Булата возникли поздние дела. 

— Сам ресторан довольно старый, но пару месяцев назад у него сменился владелец. Здесь стали лучше готовить.

Мы делаем заказ: я, памятуя о желании набрать вес, выбираю суп и равиоли, а Булат, как обычно, отдает предпочтение стейку. Я вновь ощущаю потребность много говорить: то ли от желания сделать вечер интересным, то ли потому, что это он так на меня действует.

— Кстати, помнишь мою Марину?

— Ты всегда это спрашиваешь, и я всегда отвечаю, что помню. Имей в виду, что к следующему разу я тоже ее не забуду. 

Я начинаю смущенно улыбаться. Потому что Булат говорит это с какой-то особенной, очень личной интонацией, потому что он все помнит и потому что сказал про следующий раз.

— Она летит в Барселону через полторы недели. Такая бесстрашная, представляешь? Сама забронировала отель и перелет, а из аэропорта вызовет такси, даже не зная языка. Раньше они всегда летали с сестрой, но Даша не смогла из-за работы и парня. И я тоже отказалась.

Глаза Булата немедленно сужаются.

— А ты почему?

Щеки окрашиваются теплом, и от мысли, что он это, конечно, замечает, я начинаю смущаться сильнее.

Из-за тебя. Я осталась, потому что не могу расстаться с тобой. Потому что в любом, самом прекрасном уголке мира буду в первую очередь думать о тебе и никогда себе не прощу, если из-за отъезда потеряю возможность создать с тобой что-то большее.

— Я не могу оставить Банди, — бормочу, притягивая стакан с водой, в котором мечтаю утопить свое смущение. — А я говорила, что ездила с Чехию? Правда, это был экскурсионный тур, но мне все равно очень понравилось. Хотя, пиво, которое все хвалят, я не оценила. Видимо, любой алкоголь совсем не мое.

— Почему не в Италию? 

Спешный глоток застревает в горле, заставляя меня поперхнуться. Как ему это удается? Задавать вопросы, затрагивающие самое сокровенное? 

На этот раз я отвечаю честно.

— Тогда было не подходящее время.

Взгляд Булата задерживается на моем лице, словно добирает недосказанное, затем вдруг поднимается выше моей головы и фокусируется на чем-то. 

Запах утонченной туалетной воды, ощутимое движение за спиной. Я оборачиваюсь на звук мелодичного женского голоса:

— Здравствуй, Булат. 

Я ее знаю. Эта девушка была с ним на дне рождении отца Антона, и я так и не узнала ее имя. Впрочем, через секунду мне удается наверстать упущенное, когда Булат произносит:

— Здравствуй, Алина.

Девушка переводит взгляд на меня и в нем мелькают одновременные узнавание и растерянность: кажется, она не может вспомнить, где меня видела. Любезность в обмен на любезность: я не могу выдавить из себя приветствие.

Повисает пауза. Алина по какой-то причине не спешит уходить, а Булат ожидаемо не предпринимает попыток сгладить неловкость.

— Хорошего ужина, — наконец, говорит она и под цоканье ботильонов исчезает в глубине зала.

Хорошо, что в этот момент появляется официант. Стук фарфора и аромат еды дают мне время на передышку. Они общаются? Спят? Это замена Карины? А что если Карина сейчас я, а Алина и Диляра — это образцы меня самой полуторагодичной давности? Которые знают о своей не эксклюзивности и которые готовы с этим мириться. Видят его с другой, умирают внутри, но ничего не могут с этим сделать.

— Ты притихла, — подает голос Булат. — Есть что спросить?

Я разглядываю дымящийся бульон и, помотав головой, берусь за ложку. Не сейчас. Я еще не готова.

*******

Из ресторана я выхожу с переполненным желудком. В последний момент заказала ягодный бланманже — официант так красиво про него рассказывал, что я не удержалась. Остаток вечера прошел хорошо: Булат расспрашивал меня про учебу и про турагентство, и мысли об Алине постепенно покинули мою голову.

Едва Булат захлопывает водительскую дверь, погружая нас в идеальную атмосферу тишины и собственного запаха, волнительное покалывание в животе возобновляется. На улице темно, он совсем рядом, и я просто не могу не думать о его поцелуе и о сексе.

Двигатель заводится с мягким урчанием, и Булат поворачивается ко мне.

— Ты погуляла с Банди? 

Я знаю этот тон и этот взгляд. От них пересыхает во рту и хочется свести колени. Наш вечер только начинается, и в нем будет все, что я так люблю: его руки на мне, его запах, пропитывающий мою кожу и его жар, окутывающий меня до утра.

Я киваю. Я покормила Банди и погуляла с ним, а еще сказала, что сегодня возможно не приду ночевать. 

30