Двое (рассказы, эссе, интервью)

«Стихи он часто вспоминал и всегда неожиданно — то шагая по улице, то на дипломатическом приеме, то разговаривая о чем-то сугубо деловом, изумляя своего собеседника… останавливался среди сугробов — вспоминая отроку стихов то Есенина, то Н.В.Крандиевской, то Веры Инбер» (стр.97).

Смысл совершенно ясный: Толстой цитировал стихи в совершенно неожиданных ситуациях.

В. Петелин:

«А Толстой любил стихи и, как свидетельствуют современники, часто цитировал их, порой поражая собеседников своей осведомленностью…» (стр.151).

Далее цитируется Эренбург (без В.Инбер):

«…вспоминая строку стихов то Есенина, то Н.В. Крандиевской…» (стр.152).

Смысл и здесь совершенно ясный: осведомленность Толстого поразительна.

Но где логика, думает читатель, — что же тут удивительного: знать строки Есенина — нехитрое дело, очень уж поэт известный; а знать стихи собственной жены — тем более… Чем же поражал собеседников Толстой?

Метод клея и ножниц творит чудеса. Вот самая первая фраза книги «Судьба художника»:

«В Институте мировой литературы хранятся сотни писем воинов Красной Армии Алексею Николаевичу Толстому, в которых солдаты и офицеры выражали свое искреннее восхищение его могучим талантом художника».

Ниже цитируется приказ «по 30-й гвардейской стрелковой дивизии»:

«…Товарища Алексея Николаевича Толстого зачислить почетным бойцом 1-й стрелковой роты 1-го стрелкового батальона 98-го гвардейского стрелкового полка…

Командир дивизии гвардии полковник Фадейкин.

Начальник штаба гвардии полковник Колодяжный».

Почему такое странное вступление к книге? Дело в том, что вступление (клей плюс ножницы) перекочевало из первого издания книги (о нем ниже), а первое издание вышло в Воениздате (1979 г.). Отсюда и военный колорит.

Беспорядочное орудование ножницами дает заметное увеличение объема книги. В.Петелин очень любит повторять одни и те же отрывки дважды. Один раз он закавычивает цитату, другой раз дает ее без кавычек. Например, на стр.290–291 он дает фрагмент статьи Толстого «Достижения в литературе с октября 17 г. по октябрь 25 г.»:

«Сокровищ Революции нельзя более разворовывать… Теплушки, вши, самогон, судорожное курение папирос, бабы, матерщина и прочее, и прочее, — все это было. Но это еще не революция. Это явления на ее поверхности, как багровые пятна и вздутые жилы на лице разгневанного человека. Было бы плохо для писателя, если бы он стал описывать только красные пятна и вздутые жилы и стал бы уверять, что это и есть вся сущность разгневанного человека. А между тем, — увы, — это очень часто делается. Революцию одним „нутром“ не понять и не охватить».

(Непосредственно перед этим текстом в статье еще есть фраза: «Невозможен более, непереносим какой-то — прочно установившийся патологически половой подход к Революции — „нутряной“».)

Откроем книгу В. Петелина на стр.274. Кавычек там, конечно, нет. Читаем: