Двое (рассказы, эссе, интервью)

- Хаотический. У меня и дома хаос - немудрено, я же по полгода, по году отсутствую, потом, приехав, все начинаю перекладывать с места на место, не успеваю и бросаю на полдороге; и в компьютере хаос. Материальные предметы меня не любят: только все расставишь по местам, смотришь - одежда выходит из шкафа и ложится на спинку стула, книги сами сходят с полок и залезают под кровать, на обеденный стол... В компьютере текст вот сейчас был здесь - ан нету. Ушел в другое место. Зато в голове хаоса нет, и в текстах нет.

- Кстати, о текстах. Вы давным-давно ничего не публикуете, кроме рецензий в "Нью-Йорк ревью оф букс". Вас не беспокоит мысль, что вас забудут в России?

- Ну, писать наскоро ради того, чтобы напоминать о себе: ку-ку, я тут... Нет. Я медленно пишу, рада бы побыстрее, но не умею. И преподавание отнимает время: три дня в неделю преподаю, четыре - читаю рассказы студентов, чтобы потом обсуждать с ними.

- А было время, когда обсуждали ваши рассказы. Писали о них диссертации в разных странах.

- А они и сейчас пишутся. Мои рассказы входят в программы десятков колледжей, конференции "по мне" устраиваются, книги пишутся. Все метафоры, метонимии подсчитали, в графы занесли, распечатали, мне дико на это смотреть: я же, подобно мольеровскому герою, не знаю, что пишу метафорами... Присылают вопросники: "скажите, каким приемом вы пользуетесь, чтобы ввести в текст чувство юмора?"... Приписывают мне влияние авторов, которых я не читала, а когда я возражаю: "раз не читала, мол, то откуда же, бога ради, влияние-то?" - мне снисходительно говорят: "а это и не нужно, наука доказала, что не нужно... Вообще автора не существует, вот и Деррида пишет..." - "Но раз автора не существует, то, может, и Деррида не существует?" - "Ан нет, Деррида-то существует, а больше никто..." Слависты, естественно, не любят, когда автор придет на конференцию "по себе", сядет и смотрит, как василиск, а потом еще замечания делает.

- А как вы относитесь к знаковым фигурам новой литературы - к Сорокину, например, или к Галковскому?

- Оба они, на мой взгляд - неслыханно талантливые люди, с креном в гениальность. Беда только в том, что сорокинские вещи я никогда не могу дочитать до конца: скучновато. Замечательно сделано, спасибо, но мне пора. У Галковского другое: упоительная стилистика, и читать не скучно, но морально он совершеннейший таракан.

- В каком смысле?

- Быстрый, мелкий, суетливый, неприятный, умный и бессовестный. И он сразу всюду. Его необъятный "Бесконечный тупик" - какое-то барочное палаццо из мусора. Впрочем, за эстетические достижения я бы ему дала "Букера", если бы меня спросили. Отчего это, кстати, меня никто не спросит? Не все же награждать "Букером" за доброе и вечное.*

______________

* "Букера" Галковскому не дали, а вот "Антибукера" за 1997 год

дали, да он не взял: облаял по электронной почте антибукеровское жюри,

покусал руку дающую, обвинил людей, высоко оценивших его труд, в том,

что они хотят заткнуть его неподкупный рот какой-то "севрюжиной с

хреном". Председатель жюри В.Т.Третьяков, он же - главный редактор

"Независимой газеты", много в свое время печатавший Галковского, не

понял жанра, в котором работает писатель (игра на неразличении бытового

и литературного хамства), и на полном серьезе призывал одуматься,

пытался отнять у него чистую как спирт, злобную радость отказа,

публичного плевка из подполья. Нет чтобы порадоваться за писателя в его

звездный час: вот тот уныло влачил свои дни среди призрачных врагов и

безответно поливал человечество ядом, как вдруг такое счастье: гнусные

скоты, подло глумясь, оскорбили его: наградили, возвели в сан

великомученика, льют в глотку расплавленный свинец, закамуфлированный

под копченую рыбку!..

Умоляю: продлите его муки, дайте же ему "Букера"! [Примечание

Т.Т., 1998 г.)

- Стало быть, вы отстаиваете категорию морали в литературе?

- Не я отстаиваю, категории существуют помимо наших желаний. На этой категории можно ничего не строить: Сорокин вот не строит, так и спроса с него нет. А Галковский весь свой текст строит на том, что все-все, кроме него - гады, а он - майский ландыш. Эстетически это красиво, морально тошнотворно. А у писателей-"моралистов" другая беда: сеют доброе, а растет такой сахар сиропыч, что ноги вязнут, как в клею.

- Так в чем же выход?

- Наверно, в "золотой середине"! Только ее еще найти нужно...

1997 год

Татьяна Никитична Толстая

Что в имени тебе моем?

- Василий Иваныч!.. Бангладеш образовался!

- Главное, не расчесывай, Петька!

Анекдот

Вопреки совету Василия Иваныча, хочется расчесать, ибо зудит. Образовался.... а кто, собственно, образовался? Как ЭТО звучит по-английски, знаю: Commonwealth, а как по-русски - нет. Ужас какой! Не знаю, как Родина зовется. Звоню на "Голос Америки": "Здрасте, извините пожалуйста, вы не помните, как теперь называется наша страна?" Слышно, как думают. "Содружество.... Содружество... Володя! Воло-о-одь!.. Как Советский Союз называется?.. Содружество... Независимых... Государств".- "Точно?" - "Вроде точно".