Двое с лицами малолетних преступников

Эльвирочкин брат прямо ногами затопал от восторга. Я продолжал шариком играть, постепенно мне все начало нравиться.

— Это, наверно, Лист? — напрягся Винт.

Двоюродный брат фыркнул и по-французски: трас-трам-тром. Эллочка покраснела и решила разговор в другую сторону увести:

— Может, пойдем погуляем?

Винт кашлянул и сказал:

— Если я ошибся, то скажите… А что вы, как эти…

Брат смешливый попался — ржет, и опять по-французски: та-та-та!

— Перестань! — разозлилась Элла.

Потемнел Винт лицом. Никогда он так хорошо не выступал, я его с детсада помню.

— Он что, — показал Винт на брата, — не русский?

— Русский. Он мой двоюродный брат. Учится в спецшколе, французской…

— Ладно! — повернулся Винт к брату и начал чесать по-татарски: — Ассалом алейкум! Бара бир?

— Извините, если вы что подумали, — смутился двоюродный, — я ничего такого…

— Перестаньте! — чуть не плачет Эллочка.

— Енге манге? — Винт пальцем у виска покрутил. — Кель, секир башка! Якши? То-то!

И хлопнул дверью.

— Большой рахмат за все! — попрощался и я. Догнал Винта на улице. Он прическу свою растрепал, платочек в кювет выкинул. У меня сердце от радости запрыгало, но вида не подал, ему и так тошно за свое поведение. В глаза мне не смотрит, говорит безразлично:

— Здорово у тебя с шариком получается, молодец. Я без упреков, напоминаний поддерживаю разговор:

— Главное, — показываю на ходу, — зажимать его подушечками ладони…

Перед началом уроков в классе только и разговоров было о вчерашней тренировке по туризму. Фуртичева, проходя мимо нашего стола, сунула нам под нос палец:

— Видите — волдырь, это я костер училась разводить… Симакин выложил на парту большой компас, вокруг ребята столпились, а он рассказывает:

— Азимут три градуса на норд-вест будет вон там, где дверь!

— Винт! — крикнул я на весь класс. — Ты мой шарик не видел?

— Откуда? Откуда я мог его видеть?

Все на мгновение оглянулись на нас и опять за свое:

— Митя сказал, что самый лучший компас, когда стрелка плавает в жидкости…

— У моряков это называется гидрокомпас. Я вылез из-под стола, опять кричу:

— Никто моего шарика не видел? У меня шарик пропал…

— Нет, — ответили. — Какой шарик? Где ты его положил?

— Завтра палатки будем ставить… Но общее внимание уже на нас.

— Ничего не пойму, — сказал я, а Винт покачал головой.

— Фуртичева у нашего стола крутилась. У нее спроси…

— С ума сошел! — закричала Фуртичева. — Я и не видела его!

— А ты в портфеле посмотри! — посоветовал Винт.

— Да что за шарик? — спросил Симакин.

— Я тебе сейчас этим портфелем по голове! — возмутилась Фуртичева.

— Посмотри у нее под «Географией», — проговорил Винт задумчиво. — Не зря она тут крутилась. Посмотри, Сева…

Запустил я руку в портфель Фуртичевой и вытащил шарик.

— Ой! — испугалась Фуртичева.

— Это не мой, — сказал я, — извини, Зоя… — И положил шарик обратно в портфель.

— На фиг мне этот шарик! — вовсе перепугалась Фуртичева, раз рукой в портфель, а шарика нет. Весь портфель на парту вывалила и завизжала, как от дохлой мыши: — Куда ты его положил?! Куда ты его дел?! Не нужны мне никакие шарики!

— Сева, я ошибся, — сказал Винт. — Он у Симакина в сумке.

— Ха-ха, — рассмеялся Симакин. — С ума сошли!

Я взял его портфель, вытряхнул, шарик выпал и покатился по полу. Я его схватил, в рот сунул и проглотил, а классу показал пустые руки.

— Вот он! — крикнул Винт и шарик над своей головой поднял.

— Это они фокусы делают! — догадался Низамов. — Я сразу понял!

— Сделайте еще! Ну, пожалуйста! Ой, как здорово! Ну еще!

— Внимание! — Винт показал шарик. — Смотрите сюда!

Только все на него загляделись, вошла Элла. Лицо у Винта сразу помрачнело, шарик он тут же в карман спрятал.

— Ну что же вы?!

— При ней — ни за что! — решительно отрезал Винт.

— Товарищи… — начала было Элла, но Винт ее прервал:

— Тамбовский волк тебе товарищ!

Все поняли: разговор будет неприятный, и стало очень тихо.

— Ребята! — звонко сказала Элла. — Я виновата перед Севой и Виталием и прошу у них прощения!

По правде говоря, прощения у меня никогда не просили, я растерялся. Винт встал, вышел, хлопнул дверью.

— Сева, — протянула она мне руку.

Не хотелось мне этого делать, но никуда не денешься, не могу же я ее за Винта простить. Взял и подал ей ногу.

— Ой, как противно! — не выдержала Лидочка-тихоня. Знаю, что противно, но делать нечего, вышел вслед за Винтом.

— Так будет с каждым! — сказал мне Винт в коридоре.

— Отстань! — крикнул я. — Надоел ты мне! Хорошо, звонок зазвенел, и не надо было дальше объясняться.

После уроков мне на базар надо было, бабушка целую страницу исписала на память: лук, картошка, укроп и все такое.

— Куда ты? — спрашивает Винт.

— По хозяйству.

— Хочешь, помогу?

Я промолчал: нравится — пусть идет. Неприятный осадок у меня после этой истории в классе.

— Не злись, Кухня, — сказал Винт. — Че ты?!

— Дураком себя чувствую.

— Ты дураков не видел, — успокоил он.

И сует мне ладонь. Я чуть-чуть помедлил, а потом свою подал. Пожали друг другу руки. Помирились, значит…