Двое (СИ)

Улица встретила меня моросящим дождем и серыми тучами. Да чтоб им провалиться! Умирать мне больше не хотелось, а вот проделать в небе дыру ракетой Земля-Воздух — очень даже. Я добрался до стоянки и раскрыл рот в изумлении, потому что рядом с Ромкиным Крузаком стоял мой Инфинити FX35, точно такой же, как и раньше: коричнево-оранжевый, наглый и спортивный. Целехонький!

— Какого…

Ромка рассмеялся, обнял меня и вручил ключи. Не мои ключи.

— Я дарю тебе близнеца твоего отважного финика.

— Но у него мои номера!

— Я молодец, да? — подмигнул мне Ромка.

Я проглотил ком в горле и ничего не сказал. Просто открыл дверь и сел за руль. Огляделся. Темный кожаный салон вместо светлого, вот и вся разница. Я качнул пальцем дракона на серебряной цепочке, висящего на зеркале. Черт, Ромка вспомнил даже об этом!

— Спасибо, дракоша. Ты спас мне жизнь, с меня причитается.

— Ладно, хорош любоваться, — вытащил меня из джипа Ромка. — Нам пора ехать.

— Куда ехать?

— Это сюрприз, — хитро прищурился он.

Закинул меня на заднее сиденье Крузака, уселся рядом и, наплевав на своего водилу, целовался со мной всю дорогу, не давая смотреть по сторонам.

— Домодедово? — опешил я, выходя на парковку аэропорта. — Какого черта мы тут делаем?!

— Не порть сюрприз, — подтолкнул меня в спину загадочный до невозможности Ромка.

Я послушно повесил на плечо мой любимый рюкзак и пошел за ним следом. Фирменные стойки Уральских авиалиний меня изрядно напрягли.

— Ромка, шоумен чертов, я в Сибирь или на Урал не полечу! — остановился я. — Там снег идет!

Ромка рассмеялся и потащил меня к самой последней стойке. «Москва. Домодедово. — Шарм-эль-Шейх. Офира». Ноги мои дрогнули. Я тяжело облокотился на стойку регистрации и судорожно задышал сквозь зубы, унимая глупые слезы благодарности. Вокруг поднялся переполох, но я его не особо отразил, потому что боролся с потопом, который устроил растаявший в сердце ледник. Прибежавшие медики воткнули мне в руку успокоительное и посоветовали как следует выспаться в самолете.

 — Серж, если тебе плохо, может, лучше домой поедем? — обнял меня Ромка.

— Нет.

— Ты неисправим, — хмыкнул он, — и совершенно здоров, раз опять отвечаешь на мои вопросы «нет». Знаешь, «люблю» мне понравилось гораздо больше.

Я сделал вид, что оглох, с трудом прошел таможню и проспал все пять часов полета у Ромки на коленях сном младенца, настолько мне было спокойно и хорошо рядом с ним. Впрочем, в аэропорту Шарма я тоже был не слишком вменяем и уснул снова, едва добрался до постели в нашем огромном номере.

…

Я вытащил Ромку на море, едва рассвело, нагло проигнорировав попытки заняться со мной сексом. Он затаил обиду, так что когда ближе к обеду я предложил понырять с аквалангом, он обозвал меня сумасшедшим чудовищем, у которого напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, и чуть не утопил в море. Загнал в укромный уголок рифа, туда, где скала резко уходила вглубь берега, и довел поцелуями и ласками до кипения. Не дал мне кончить и сбежал на сушу.

Я догнал его только в номере, а точнее в душе. Ромка поймал меня в свои могучие объятия, едва я сунул нос в кабинку. Повернул к стене лицом, подставляя мою спину теплому дождику. Прижался бедрами к ягодицам, поцеловал в шею, в висок, и зашептал, касаясь губами уха:

— Серж, ты сводишь меня с ума два года. Я знаю, какой ты умный, гордый и упрямый, но всему есть предел, за которым все это перерастает в элементарную глупость. Мы должны быть вместе. Переезжай ко мне, бросай свою работу и будь со мной. Просто будь со мной рядом. Всегда.

— Бред, — сказал я, послушно прогибаясь в талии. Ромка осторожно забрался в меня и замер, давая привыкнуть и расслабиться. — Я тебе кто, содержанка?

— Ты мой любимый человек, которого я едва не потерял. Я хочу, чтобы ты был так близко, как только возможно.

— Ты сейчас во мне! Куда ближе-то?

— Хватит шутить, чудовище!

Я промолчал, потому что Ромка освоился окончательно, порождая своим жадным членом не боль, а удовольствие. Нашел верный ритм, глубину и угол входа, и я не смог больше заниматься сексом, язвить и думать одновременно, так что просто постанывал в такт движениям и уплывал в эфир. Но Ромка не дал мне словить кайф и вернул обратно, умышленно забравшись в меня дальше положенного.

— Ты мечтатель, а не торговец. Твои фотографии и придуманные истории, те, что ты выкладываешь в сети, прямое тому доказательство. Займись ими как должно. Напиши что-то стоящее! Коммерческих директоров море, а хороших писателей — единицы.

— Я стану твоей игрушкой. Ты этого хочешь? — выдохнул я на его слова и движения. Они завораживали меня, туманили разум мечтами и воздушными замками.

— Ты станешь самим собой. Посмотришь на мир вместе со мной. Покажешь мне то, что я никогда не увижу сам.

— Нет.

Ромка в ответ добрался до моего паха рукой и ускорил темп, прокладывая цепочку кусачих поцелуев по плечу к шее.

— Соглашайся, чудовище. Я не могу без тебя.

— Нет!