Двое в стране любви

Они смотрели друг на друга.

– Я буду скучать без тебя, – сказал он.

Глаза у нее наполнились слезами, голос прерывался:

– Я люблю тебя, Бобби. Больше, чем ты можешь себе представить.

Не в силах удержаться, он сел рядом с ней и протянул к ней руки.

Но она не упала в его объятья, не заплакала у него на груди, она лишь покачала головой, отказываясь от утешения, которое он ей предлагал.

– Прости меня, – сказал он.

– Тебе нужно идти, – отозвалась она, голос у нее слегка дрогнул.

Бобби покинул хижину, а потом долго стоял на ветру и молил Создателя остановить время. До понедельника.

Чтобы удержать ее здесь.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В понедельник Джулианн ждала на крыльце. Бобби предложил довезти ее до аэропорта, и он в любой момент мог заехать за ней.

Увидев приближающийся грузовичок, она крепко обхватила себя руками.

Бобби остановился возле крыльца и вышел из машины.

Ей вдруг захотелось обнять его и никогда не отпускать.

– Ты готова? – спросил он.

– Да.

Он взглянул на кожаный ранец:

– Это?

Она кивнула.

– Остальное в коробках.

Бобби потянулся за сумкой:

– Я оставлю этот дом только для тебя, не буду его сдавать.

Она оглянулась на хижину:

– Не нужно этого делать, Бобби. Он начал спускаться с крыльца.

– Я могу делать все, что хочу, это мой дом. Кроме того, я собираюсь прекратить обустраивать детскую.

– Да, конечно. Я чувствую себя так, будто оставляю здесь часть своего сердца.

Он остановился и повернулся к ней:

– И забираешь часть моего.

Джулианн встретила его тревожный взгляд. Ее решение разбило их сердца.

«Не уезжай, – говорил ей рассудительный внутренний голос, – останься с ним».

И что? Остаться его безутешной, доведенной до отчаяния любовницей? Леди, которую он будет держать на расстоянии? Леди, на которой он отказался жениться?

Джулианн спустилась с крыльца.

Не сказав ни слова, Бобби открыл перед ней дверцу. Она поблагодарила, села и пристегнула ремень.

Они ехали молча по проселочной дороге мимо ферм и ранчо, выскочили на главное шоссе, и в этот момент хлынул дождь.

Дворники метались по ветровому стеклу, а Бобби старался держать себя в руках, но, когда он взглянул на Джулианн, решимость покинула его.

«Гордость, – думал он. – Его чертова гордость».

Из-за нее он убил Шэрон, а теперь из-за нее же теряет Джулианн.

– Я не могу, – вдруг произнес он, – не могу.

Он остановил грузовик на обочине и заглушил мотор, потом взглянул на Джулианн.

– Что происходит? – спросила она. – Что случилось?

– Если бы с тобой когда-нибудь хоть что-нибудь случилось, я бы умер, – ответил он. – Я просто не смогу без тебя.

Она озадаченно смотрела на него:

– О чем ты говоришь? Ничего со мной не случится.

– Я убил Шэрон, Джулианн. Автомобильная авария – это моя вина. – Бобби помолчал, чувствуя, как сжимается желудок. – В тот день тоже шел дождь. Мы возвращались в Техас из Оклахомы и были уже в нескольких часах езды от дома.

Джулианн сидела молча – пусть продолжает, пусть выговорится.

– Когда погода стала еще хуже, Шэрон забеспокоилась: она хотела, чтобы я нашел мотель – переждать шторм.

– Но ты продолжал вести машину.

– Да, я вел ее сквозь бурю гораздо более опасную, чем сейчас. Я убедил Шэрон, что все будет хорошо, что я довезу ее до дома в целости и сохранности.

Бобби не отрываясь смотрел в ветровое стекло, вспоминая, каким мачо он себя тогда ощущал, как был в себе уверен.

– Примерно через полчаса машина, идущая за нами, потеряла управление. Столкнулись несколько автомобилей. Моя машина пошла юзом, скользя поперек мокрого шоссе, и вылетела с набережной. – Бобби закрыл глаза, заново, как в замедленной съемке, прокручивая в голове картины катастрофы. Он видел груду искореженного металла, слышал хруст собственных костей, опять чувствовал, как отрывается нога... – Я не знал, что произошло с Шэрон, я почти сразу потерял сознание и пришел в себя только в больнице. – Он с шумом выпустил из легких воздух. – У Шэрон не было шансов, она умерла прямо там, на месте аварии.

Бобби открыл глаза и опять пристально посмотрел в ветровое окно:

– Мы навещали ее семью в Оклахоме. Я ведь обещал ее родителям, что буду беречь их дочь, защищать ее.

– Это была автомобильная авария, ты не думал, что она умрет.

Он повернулся к Джулианн.

– Я все равно люблю тебя, – сказала она. – В моих чувствах к тебе ничего не изменилось.

– Как ты можешь так говорить?

– Ты хороший человек, и сердце у тебя доброе. Сейчас я поняла, через что ты прошел, какую боль выдерживал.

Бобби схватил Джулианн за руку и стиснул так, словно это могло помочь ему справиться с переживаниями.

– В тот день, когда умерла Шэрон, на мне не было обручального кольца. Примерно за неделю до нашей поездки я повредил руку. Повредил несерьезно, но кольцо снял, потому что стали опухать пальцы. А когда рука зажила, мне...

– ...тебе не захотелось снова надевать его, – мягко подсказала она.

Бобби кивнул: