Двоедушники

Что до Арсения, то он оказался сущим ягнёнком. Серьёзный, стеснительный, очень дисциплинированный. Но, к сожалению, и такие няшки не застрахованы от проблем, свойственных кикиморам. Арсений стал кикиморой всего несколько месяцев назад, ему всё ещё было очень трудно свыкнуться со своим новым статусом, он боялся всего, а пуще прочего боялся причинить кому-нибудь вред. Ну, что тут скажешь? Правильно, в общем-то, что боялся. Кикиморы – существа опасные. Могут долго-долго, даже неделями, не спать, потом проваливаются в глубокий сон – кокон. Иногда сам кокон, а иногда, наоборот, невозможность вовремя уснуть заканчивается большой кровью. Арсений не выносил даже мысли о том, чтобы стать причиной большой крови. Да и малая его тоже пугала. Не удивительно, что на этом фоне случилось то, что произошло сегодня. На выходе из кокона мозг бедняги Арсения не захотел выпускать его из пограничного состояния.

И теперь с парнем придётся немного повозиться, чем Эрик сейчас и занимался.

Он приоткрывал катетер, мочил в крови полоску, вставлял в прибор, переключал режимы, смотрел показания, называл мне препараты и количества для смешивания. Я готовила шприц, подавала Эрику, он вводил, а затем снова контролировал показатели крови. И по новой. И ещё раз… Казалось, время остановилось.

– Ну, вот и порядок, – наконец, произнёс Эрик. – Можно расслабиться. Арсений, ты молодец. Теперь вообще всё в норме. Думаю, наша помощь больше не понадобится. Просто полежи полчаса, а лучше подольше.

– Я… – глаза Арсения к концу процедуры стали уже совершенно ясными, но теперь он казался насмерть перепуганным. – Ребята, я ничего не натворил? Никого не задел?

– Ты не всё помнишь? – уточнил Эрик.

– Местами ничего не помню, – кивнул Арсений.

– Девчонок ты здорово напугал, когда к ним ввалился. Но все целы, не переживай. Небольшой сбой на выходе, это иногда бывает. Дезориентация, провалы в памяти, тревожность…

– Ага, и срыв… – угрюмо добавил Арсений. – Такой, что всех, до кого дотянешься, в клочки рвёшь.

– И такое бывает, – спокойно заметил Эрик. – Но это срыв. А у тебя – сбой. Как в былые времена говорили – на нервной почве. В первую очередь из-за того, что ты слишком много знаешь, как оно бывает. Не накручивай себя.

– Угу, – мрачно мыкнул Арсений.

Эрик подавил вздох и, не меняя интонации, спросил лениво:

– Ну, раз ты такой эрудированный, всю теорию выучил, скажи тогда: у кикиморы какая главная причина срывов на выходе из кокона?

Арсений, похоже, решил больше не выпендриваться, поэтому, хлопая глазами, ждал, что Эрик скажет дальше.

– Главная причина взрывной реакции на выходе из кокона… да и не только на выходе, иногда и на входе случается… – продолжил Эрик, – …нарушение естественной цикличности индивидуальных биоритмов кикиморы. Проще говоря: когда тебе не дают спокойно жить в том режиме коконов, который требуется твоему организму, рано или поздно организм взбунтуется. А у нас тут каждый свободно входит в свой естественный ритм, и угроза срывов минимальна. Больше скажу: коммуна открылась с октября… то есть мы тут седьмой месяц уже. Не было у нас срывов, ни одного. И если вдруг случится, то это будешь не ты.

– Почему не я? – с надеждой спросил Арсений.

– Ты новичок. Твои ритмы ещё не устоялись – это минус. Но никто ещё не успел тебе их поломать, а это – большой плюс. Так что успокойся, от тебя проблем будет меньше всего.

– Точно?

– Точно, – уверенно кивнул Эрик. – А вот я что-то умотался совсем. Пойду, прилягу на часок. А Лада пока с катетерами разберётся и витаминов тебе вколет. Весной витамины не лишние.

Арсений поёрзал на койке и умиротворённо улыбнулся.

Эрик подошёл ко мне, его рука зависла над раскрытым контейнером с медикаментами. Потом он решительно вынул бутылочку и поставил на стол:

– Вот это введи, два кубика.

Я прочитала этикетку и раскрыла глаза пошире.

– Нет, три кубика, – поправился Эрик, тоже многозначительно вытаращил глаза и с лёгким нажимом произнёс: – Очень. Хорошие. Витамины.

– Как скажешь, Айболит, – я пожала плечами, взяла ещё один шприц и открыла бутылочку.

Похоже, Арсению не стоило знать, что это не витамины, а сильное успокоительное.

Глава 2

Я вернулась на первый этаж в нашу квартиру: две смежные комнатки в торце левого крыла. Так-то у нас, конечно, коммуна. Один за всех, все за одного, вместе едим, вместе… нет, как раз не спим, а бодрствуем. Но у всех остальных – общие комнаты, отдельно мужская и женская. А у нас – квартира.

Окно – только в первой проходной комнате. Оно очень удачно выходит на автостоянку, так что я обычно первая видела, кто и на чём к нам приезжает. Вспоминая – чаще недобрым словом – шикарный лофт Никиты Корышева, я пыталась быть снисходительной к нашему нынешнему скромному жилью. Здесь у нас одновременно была и гостиная, и кабинет, и место, где мы с Максом могли побыть наедине, посмотреть телевизор или просто любить друг друга.