Двоедушница (СИ)

— Мало толку? — я возмущённо закричала. — Да она только и делала, что визжала! Она вообще ведьма или как?

— Она ведьма, конечно же, — ответила Евгения Павловна, — но, скажем так, для ближнего боя она не подходит.

— Это я уже и так поняла, — фыркнула я.

— Прости, Ниночка! Надо было тебя предупредить, — начала извиняться Евгения Павловна, — что она…

— Трусиха? — перебила я.

— Я не трусиха, — Рита стояла в дверях кухни, нервно перебирая пальцами, — просто я растерялась, вот и всё! У них столько всего было в мыслях, что я не могла сразу их понять.

— Рита телепат. Она читает мысли и может упредить действия, но это требует времени, которого нет при ближнем бое, — объяснила Евгения Павловна прежде, чем я снова начала ругаться. Какие все сразу стали знатоки военного дела!

— Я очень хотела тебе помочь, — снова плача, сказала Рита, — но некромант блокировал меня, и я не могла различить ничего в их мыслях, что бы тебе помогло. Пожалуйста, не сердись, я…

Я всё ещё злилась, но она плакала, стоя передо мной такой маленькой и хрупкой, как воробушек, что я просто не смогла и дальше пилить её, поэтому просто ушла.

Нет, мне не было её жаль. Жалость — это то, что ей как раз меньше всего было нужно, а больше всего ей было необходимо сейчас осознать тот факт, что её мыльный пузырь лопнул, и так, как раньше уже никогда не будет.

Если она не сможет адаптироваться к условиям, когда её собственная сила, на которую она так привыкла полагаться, не работает, и нужно быстро предпринимать что-то другое, то её песенка спета, так как рано или поздно рядом с ней может не оказаться никого, кто сможет её защитить.

— Ты была слишком строга с ней, — тихо сказал Игорь, когда Аня уснула в нашей кровати, традиционно свернувшись клубочком между нами. — Она же всё-таки вытащила вас.

— Знаю! Спасибо, что напомнил! — раздражённым шёпотом ответила я.

— Что уже не так? — хмуро спросил Игорь, как обычно рассмотрев в моём тоне что-то ещё помимо злости на Риту.

— Ничего, — прошипела я, отворачиваясь от него. — Устала просто. Спокойной ночи! — Игорь ничего не ответил, только возмущённо засопел, наверное, представляя себе мой внутренний конфликт, которого просто не существовало, и отгадывая его причины, которые, собственно, тоже не существовали.

Хотя тут, пожалуй, я немного слукавила. Конфликта не было, конечно, но беспокойство всё же присутствовало. Сегодня я, не раздумывая, применила силу и трансформировались. Я встретила некроманта и Хранителей, которых не убила. И это было хорошо, то есть я не колебалась, не думала, что снова стану чудовищем, а сделала то, что нужно было сделать без чудовищных последствий.

Но беспокоило меня то, что я всё-таки не могла с уверенностью сказать, что так будет и дальше, что я смогу себя контролировать, не теряя при этом боевой готовности и способности действовать по ситуации. К тому же то, что я смогла использовать магию, пребывая в теле животного, и то, что смогла сохранить одежду, говорило о том, что моя сила выросла, вышла, как выразился Витольд, на новый уровень. И это, в свою очередь, возлагало на меня дополнительную ответственность и необходимость в контроле.

С этими мыслями я и уснула тяжёлым сном, пока проклятые антикварные часы на прикроватной тумбочке не разбудили меня своим противным цоканьем. Если бы они не были подарены Игорю его любимой бабушкой, ныне покойной, я бы давно погладила их молотком.

— Привет, — раздалось из темноты. Я открыла глаза и повернулась на голос.

— О, нет! — застонала я, увидев перед собой скрюченную белую фигуру без лица. — Опять ты!

— Ты хотела сказать, что опять ТЫ! Разве ты забыла, что я это ты?

— Зачем ты пришла? — спросила я, надеясь услышать в ответ, что она мне мерещится, так как я сильно ударилась головой во время приземления в гараже.

— У тебя есть вопросы, а у меня есть ответы, — ответила она. Я тупо уставилась на неё. Почему все такие создания всегда отвечали подобным образом, то есть не отвечали нормально?

— Что серьёзно? — фигура обиженно скрестила руки на груди. — Мне всё придётся делать самой?

— Ладно, не кричи, — зашипела я, вставая с кровати. Сейчас ещё весь дом перебудит мне. — Я подиграю! Зачем Витольд раз за разом пытается меня убить? Разве я не нужна ему живой?

— Он тебя испытывает, — довольная тем, что добилась от меня вопроса, ответила фигура. — Наблюдает за твоим развитием и ждёт, когда ты созреешь.

— С созреванием он опоздал лет так на пять, — сострила я.

— Ты совсем себя не знаешь, ведьма, — неодобрительно качая безликой головой, ответила фигура. — Ты двоедушница, а это значит не только превращение в зверя, но и владение магией в форме зверя. Ты ещё только начинаешь этим овладевать.

— А то я сама не догадалась, — проворчала я.

— Ну и вредная же ты! — возмутились фигура. — Зачем я вообще с тобой разговариваю?

— Мне вот тоже это интересно, — я хотела съязвить, но вместо этого фраза прозвучала с оттенком рвотного рефлекса. — Что такое? — простонала я, но скрюченная белая фигура уже растворилась в темноте. Живот свело, а вдоль позвоночника пробежал отнюдь не приятная дрожь.