Двоедушница (СИ)

— Начиная с I века славянские племена боролись с войсками Римской империи. Во второй четверти VI века начальником охраны на реке Истр стал некий Хильбудий, который ежегодно переправлялся на левый берег Дуная, уничтожая всё и всех на территории славян. Согласно легенде женщины, потерявшие мужей, детей, братьев, отцов никак не могли найти утешения в своём горе. Днями и ночами они проливали слёзы, молясь всем своим богам, чтобы их мёртвые были отомщены, а живые оставались живыми. Боги услышали их молитвы, и все пролитые ими слёзы превратились в камни, каждый из которых обладал необычайной силой, наделяющей своего обладателя способностями обращаться в зверя или птицу. Последнее, собственно, и дало каждому из них название — бычий глаз, совиный глаз, волчий глаз и так далее. В 534 году славяне выступили против Хильбудия. Битва была жестокая, пало много ромеев, в том числе и их начальник. Женщины верили, что виновные были наказаны именно благодаря камням. С тех пор эти камни передавались из поколения в поколение.

— Красивая история, — иронично заметил Игорь. Его легенда не впечатлила. Для него она была не более, чем подтверждением тому, что людям всегда нужно было верить во что-то, внушать себе и другим, что простой кусок камня мог решить все проблемы, и я была с ним согласна.

— Зачем они понадобились Ордену?

— Глазковые камни служат сильными оберегами. Этот, например, — Екатерина Павловна указала на мой перстень, — оберег влюблённых. Он способен не только сохранять любовь, но и способствовать поиску второй половинки, притягивать её.

— Таким образом, у нас появилось ещё больше вопросов, чем ответов, если, конечно, Орден не ищет любовь, — подитожила я.

Глава 13. В шахматном порядке.

Покинув прачечную, я не могла отделаться от мысли, что мы что-то упускали. Вот к примеру все тот же перстень: со мной он связан крепко, мой домовой утверждал, что я его хозяйка, а Игорь сказал, что он мой по праву. Отсюда следовало, что вовсе не котовник, добаленный Костей в зелье сделал меня двоедушницей, а такой я была изначально. Но тогда почему Костя мне не сказал? Или он сам не знал? А вот Екатерина Павловна должна была догадаться, что к чему, но тоже решила промолчать. Почему?

Игорь всю дорогу хмурился и думал о своём. Возможно, он тоже разделял моё мнение.

— Ты уезжаешь? — удивилась я, когда Игорь высадил меня возле подъезда Костиного дома.

— А ты уже соскучилась? — усмехнулся он. Я пропустила это мимо ушей. Мне, в отличие от него, было не до шуток.

— Я думала, мы поговорим, обсудим, что будем делать дальше. — Игорь потирал виски, отстранённо глядя куда-то вдаль.

— Я не знаю, — устало ответил он.

— Тот человек в доме, откуда ты его знаешь? — спросила я, не теряя надежды на разговор. Игорь перевёл рассеянный взгляд на меня.

— Нина, давай поговорим потом. Мне нужно съездить на работу. Я заеду к тебе позже, — весьма плохо соврал он. Допрашивать его я не стала, он бы всё равно не сказал, что задумал, а я даже и не была уверена в том, что хотела это знать.

— Игорь! — Я поймала его за руку. — Будь осторожен!

Мне было так же странно говорить это, как и, наверное, ему слышать, но за последнее время всё снова перевернулось вверх тармашками: Костя ушёл, мы с Игорем… Не знаю, кем мы с ним были. Кем-то были.

— Ты тоже, — ответил он без привычных колкостей, глядя мне в глаза долгим взглядом.

Я подождала, пока его машина скроется за поворотом, и направилась домой. Однако меня ждал приятный сюрприз: под старой акацией грелся на солнышке мой мотоцикл, о котором я как-то позабыла.

— Подумал, что он тебе ещё понадобиться, — прошептал мне на ухо старческий голос.

Игорь так и не заехал ни вечером, ни на следующий день. Я не знала, что и думать. Что-то подсказывало мне, что с ним всё хорошо, но всё-таки было бы лучше, если бы он дал о себе знать.

Мне не нравилось испытывать волнение из-за него, ведь мы с ним вовсе не были друзьями. Нас связывало не самое душевное прошлое, но я всё чаще ловила себя на мысли, что моё отношение к нему изменилось.

Я этого не хотела, но прошлое говорило само за себя: кем бы ни был Игорь для меня и вообще, он спас мне жизнь дважды, не смотря на то, что из-за меня сам зимой чуть не лишился своей.

В четверг после обеда мы с Максом коротали рабочее время, играя в морской бой. Я, конечно, выигрывала, но после третьего проигрыша Макс отказался продолжать, утверждая, что я положила ему очень тонкую бумагу, сквозь которую был виден весь его несчастный флот.

Само собой, я была возмущена столь наглой клеветой, и спорила с ним с пеной у рта, пока дверной колокольчик не прервал бессмысленный спор.

Я сидела спиной к двери, но что-то в звуках шагов показалось мне знакомым. Лёгкий холодок пробежал по спине, заставляя волосы на затылке шевелиться.

Когда я обернулась, Игорь улыбался в своей привычной манере, хотя и чуточку дружелюбнее, чем раньше. Голубая рубашка удачно подчеркивала его яркую внешность. Томный взгляд разноцветных глаз из-под угольных ресниц хитро смотрел на меня.

— Привет! Соскучилась?

— Ночами не спала! — фыркнула я, краснея.