Двоедушница (СИ)

По мокрой от дождя траве мы побежали через двор, но проклятые шпильки подвели меня, и я упала. Поймав занесённую с кинжалом руку подоспевшего хранителя, Игорь ударил его кулаком с такой силой, что я услышала хруст ломающегося носа.

Добежав до дороги, мы сели в Ауди. Вдавив педаль газа в пол, Игорь, круто развернувшись, повёз нас на полной скорости сквозь неистовую майскую грозу, как можно дальше от этого проклятого места.

Глава 16. Импульс.

Включив настольную лампу, Игорь направил её луч на меня. Вытерев засохсую кровь, он внимательно осмотрел мою шею. Порез был не глубокий, поэтому он просто промыл его перекисью и, покрыв слоем мази, забинтовал.

Всё это время он не проронил ни слова. Костяшки на правой руке были сбиты, но, похоже, его это беспокоило гораздо меньше, чем меня.

Минут пять он простоял ко мне спиной, не спеша наливая себе из бутылки стакан за стаканом. Наконец он повернулся ко мне. Лицо его пылало бешенством.

— О чём ты только думала? Что не понятного было в том, что я сказал? Просто стоять и не делать глупостей!

— Голос, — опустив глаза, тихо ответила я. — Костин голос звал… — Стакан полетел прочь, разбившись где-то в углу библиотеки, и я взрогнула.

— Ты, наверное, шутишь?! — закричал он, быстро преодолевая расстояние между нами. — Какая же ты дура! — Схватив за плечи, Игорь стал трясти меня, как тряпичную куклу. — Неужели ты думаешь, что он просто так ходил ободраный, как бомж?! Он всё это время знал про Орден, и просто прятался от них, как крыса!

— Ты делаешь мне больно! — Я попыталась вырваться, что взбесило его ещё сильнее.

— Думаешь, он сделал тебе добро, открыв для тебя магию и наш мир? Да это из-за него ты чуть не умерла зимой! И посмотри, что теперь! Он бросил тебя, как только понял, что ты двоедушница! Потому что жареным запахло! А ты всё нюни распускаешь! Он что так хорош в постели? Или ты думаешь, что ты так хороша, и он вернётся к тебе?

Всё-таки вырвавшись из его цепких рук, я ударила его по лицу. Игорь замер, видимо не ожидав такого, и я замахнулась ещё раз, но, опомнившись, он перехватил второй удар. Зажав мои руки у меня за спиной, он прижал меня к столу.

У Игоря была мёртвая хватка, а моя шея болела, как и многие другие части тела, поэтому сопротивляться я не стала, и мы просто так и стояли, оба тяжело дыша.

Через какое-то время он ослабил хватку, опустив руки мне на бёдра. Я чувствовала сладкий аромат его туалетной воды, смешаный с потом. Его взгляд блуждал по мне, становясь всё более туманным, а дыхание прерывистым.

— Если ты только попробуешь, клянусь, я тебя убью! — предупредила я.

— Ты не в моём вкусе!

— Тогда почему твои руки всё ещё на моих бёдрах?

Во время стремительного побега мне чудом удалось не сломать ни ноги, ни даже каблуки, но вот платью повезло меньше: покрытое пятнами от травы и кровью, оно обновилось ещё и косым разрезом от низа до паха.

Капельки пота проступили у Игоря над верхней губой. Он опустил глаза на свои, живущие отдельной жизнью на моих бёдрах, руки. Фыркнув, он убрал их и отошёл к окну, снова повернувшись ко мне спиной.

— Переночуешь здесь, — сказал он. — Твой домовой позаботиться о твоих животных.

Спорить я не стала и молча поднялась наверх в уже, наверное, ставшую моей комнату. Кое-как приняв душ и ополоснув волосы, я смыла размазаную косметику. На кровати уже лежала чистая рубашка из личного гардероба хозяина.

Я не злилась на него. Частично, конечно, он был прав. По крайней мере, со стороны это действительно так выглядело. Любой бы на его месте предположил бы тоже самое.

Переодевшись, я легля в постель. Как же я устала! Но, не смотря на это, заснуть я не могла. Мне не было стыдно за то, что я чуть не погубила нас с Игорем. Я действительно не могла поступить иначе, не могла проигнорировать даже сомнительное подозрение, что Костя мог быть там и нуждаться в помощи.

Однако то, что сделал сегодня Игорь, то, что он был вынужден сделать ради меня… Я уже никогда не смогу смотреть на него так, как раньше, и мне было неприятно, что он считал меня неблагодарной, потому что именно так я себя и повела.

Этот гнетущая мысль подняла меня с кровати. Обойдя все комнаты в поисках его, я спустилась вниз. Нашла я его там же, где и оставила: он сидел на диване, закрыв рукой лицо, воспаленная правая рука держала полупустой стакан, пиджак и галстук валялись на полу.

В полумраке библиотеки он казался таким одиноким и уставшим, словно вся тяжесть мира лежала на его плечах. Почувствовав моё присутствие, он убрал руку от лица и поднял на меня разноцветные глаза.

Извиняться было совершенно не в моём стиле, поэтому, поддавшись импульсу, я просто подошла и села ему на колени.

Поглаживая его растрёпанные волосы, я чувствовала всю ту психологическую нагрузку, которую он испытывал, из-за которой, вопреки физической усталости, не мог спать.

Аккорды моих эмоций медленно перетекали в него, раслабляя тело и согревая душу. Понимание того, что он не был один против всего мира, разглаживало хмурые морщинки на его лице.