Двоедушница (СИ)

Игорь молнией бросился обратно в дом, а мы с Екатериной Павловной за ним. Голубоватое мерцание сферы в дальнем углу гостиной уже не было голубоватым. Вода в ней бурлила таким же кровавым цветом, как и снег, а на поверхности плавали давным-давно брошенные нами яблочные шкурки.

— Что это значит? — испуганно спросили в один голос близняшки.

— Это значит, что все они мертвы, — загробным голосом ответила всё ещё бледная Екатерина Павловна. — Все ведьми мертвы!

Глава 8. Дороги сходятся.

Когда я была маленькой, то любила зиму, любила снег и холодные красные закаты, предупреждающие нас об усилении мороза и ветре. Но так же в детстве я не любила снегоуборочные машины. Да, что там не любила! Я боялась их до смерти! От одного их звука или вида мне хотелось прятаться!

Забавно, что сейчас среди всех механических звуков только звуки работающих цилиндров и вращающегося винта вертолёта ласкали мне слух.

Мы были растроены столь неожиданным известием. Не плакали, конечно, мы ведь не знали всех этих ведьм лично, они не были нашими друзьями, а были всего лишь чернилами на бумаге. Но они могли стать чем-то большим. Кем-то большим! Они были нужны нам!

"Нет человека, который был бы, как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши… Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством, а поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе" — писал Эрнест Хемингуэй. И мы прекрасно понимали, что колокол, прозвонивший двадцать один раз, так или иначе, прозвонил и по нам.

Что ж, теперь стало понятно, куда отправились перевёртыши и некроманты. У бедолаг не было шансов. Я всё думала, что вина лежала на нас: мы позвали их, мы повесили над их домами красный флаг, мы… Мы не хотели…

— Давай лучше я, — Игорь успел перехватить у меня горячий чайник прежде, чем я залила кипяток в сахарницу вместо чашки с пакетиком чая. Что-то руки меня сегодня совсем не слушались. Это и неудивительно, мыслями я была в другом месте.

— Объяснишь мне, в чём дело? — Игорь уже с полчаса переминался с ноги на ногу, пытаясь уловить в моём настроении хоть намёк на тревожащии меня мысли.

— Я не могу дозвониться Косте, — ответила я.

— Давно?

— Три дня уже.

— Это ничего не означает. В любом случае он может за себя постоять, — небрежно фыркнув, ответил Игорь. — К тому же он не один!

— Ты сама чуткость! — обиженно сказала я. Честное слово, я ожидала от Игоря большего участия. Антипатия, хоть и абсолютно не обоснованная с моей точки зрения, не должна была влиять на его объективность, но всё же влияла, а сейчас это было совершенно неуместно.

— Прости, — прошептал Игорь, обнимая меня за плечи. — Я просто не вижу повода для беспокойства. Ты же помнишь, что представляет из себя Бабья Выгорода?! Там тоже зима, и может быть метель, а значит, может быть плохая связь, — успокаивал меня он.

— Просто ты не понимаешь, — ответила я задумчиво, — что для меня значит Костя, и как мы связаны.

— Ах, да! Как же я мог об этом забыть! — Игорь убрал руки с моих плеч, обиженно поджав губы. — Ваша прошлая жизнь, его вечная любовь к тебе, и прочая ваша ерунда!

— Не злись, но ты действительно не понимаешь, — начала объяснять я. — Это нельзя так просто отбросить, понимаешь? Я видела, как он умер, и мысль о том, что это может повториться, сама по себе убийственна!

— Ты же понимаешь, что это всё равно может случиться? Он в любом случае не будет жить вечно!

— Я знаю, — ответила я, — но мне от этого не легче!

Забавно, что я только сейчас поняла, насколько мне действительно был дорог Костя. Игорь же был не прав: дело не в нашей с Костей прошлой жизни и даже не в смерти. Просто между нами была связь, не такая, как с Игорем, а скорее духовная. Мы родственные души, нашедшие друг друга спустя века.

Жаль, что Игорь упрямился это понять и принять, но я была уверена, что со временем он примет это. И пусть это случится не сегодня, и не случится завтра, но такой день настанет.

Больше мы эту тему не поднимали, но я всё равно не оставляла попыток дозвониться Косте. Номера Толика у меня не было, и честно говоря, я вообще сомневалась в том, что у человека столь древней закалки он вообще мог быть.

Интуиция подсказывала мне, что повод для беспокойства был, но в то же время я чувствовала, что у них было всё терпимо. По крайней мере, пока.

В сочельник, вопреки печальным событиям, с которыми теперь ассоциировались у нас праздники, мы всё же собрались у Игоря. Не знаю, может быть, в праздничные дни острее ощющалось одиночество, и никто из нас не хотел быть один, даже Саша, мой сосед. А может, всё дело было в предчувствие того, что нам было необходимо быть всем вместе.

Для разнообразия мы накрыли стол в оранжереи, ставшей теперь настоящим зимним садом. Рыжик с близняшками безуспешно пытались развлечь народ всевозможными фокусами, но улыбки, если и скользили по лицам, то исключительно из вежливости.