Двоедушница

– Вы всех нас напугали, – продолжала Божена. – Мы ведь решили, что вы остались в том старом ангаре. Там так пылало… Пожарные не могли подъехать, пока подобрались – выгорело абсолютно все. Внутрь нас не пустили и долго ничего не говорили… В общем, пару лет из жизни я точно потеряла. А потом эта авария… Слушайте, вы оба – точно заговоренные.

Она распахнула одну из дверей. Ярко освещенная комната пестрела воздушными шарами. Пожилая монахиня со скрипом выводила на школьной доске зеленым мелком: «Joyeux anniver…»

– Нужно не –sary, а –saire, – девочка в платье с пышной юбкой стерла ошибку рукой. – Давай напишем остальное розовым!

Она обернулась к вошедшим, вспыхнула румянцем и спрятала перепачканные пальцы за спину.

– Бессмертные, – поправила Ника, отыскав ладонью ладонь Игни. – С нами ничего не может случиться. С кем угодно, только не с нами.

Эпилог

Каждый из нас рано или поздно уходит вверх по течению реки. Это дорога без возврата? Или нам все-таки суждено встретиться вновь? Пусть мы не будем прежними и ничего друг о друге не вспомним, но если вдруг я поймаю твой взгляд в толпе, то узнаю тебя – даже если твои волосы уже не будут алыми, будто солнце, всходящее над нашим общим городом в первый день без Хаоса, даже если ты будешь младше на жизнь или умудренной годами, в отличие от меня, сопляка – я узнаю тебя. Мы отыщем частички друг друга в себе и узнаем. Обязательно узнаем.

Ты и я сами делаем этот выбор. Цвет шарфа, в котором ты выйдешь на улицу. Музыка в моих наушниках. Взятая тобой с полки книга. Маршрут, по которому пройдут сегодня мои ноги. Наш путь состоит из множества развилок, где каждый поворот – еще один выбор: сложный или попроще, важный или не очень, и то, каким он окажется – лишь вопрос цены, которую мы готовы заплатить. Слова. Во всем мире не найдется более ненадежной валюты. Мы щедрой рукой рассыпаем их перед теми, кто не способен этого оценить, и с жадностью скряги утаиваем от тех, кому они нужны как воздух. Ты говоришь, я молчу, ты касаешься меня, я отворачиваюсь, чтобы уйти. Так, не вписавшись в повороты, мы вписываем себя друг в друга – и в вечность.

И только одно не зависит от нашего выбора – мы не можем остаться здесь, когда настанет время уходить вверх по течению руки.

И сейчас я в последний раз смотрю на тебя. Я называю свое имя, пока еще могу его вспомнить – Антон Князев. Двоедушник.

Не забывай меня. Пожалуйста, не забывай.