Двоемирье. Книга 2. Право на счастье

– Вообще-то надо, только на это все рукой махнули, – Иино поставил на стол тарелки, и Лэнси стала раскладывать в них свежее кушанье, над которым поднимался пар. Не две, а три тарелки. Лэнси только было собралась поинтересоваться, не ждут ли они кого-то в гости, но тут Иино просто поставил лишнюю тарелку на дальний край стола, накрытый ажурной салфеткой. Поправил стул, на который по молчаливой договоренности никто из них не садился, и лишь после этого продолжил. – Потом поняли, что дальше так нельзя, без контроля, вот и понадобился… кхм…

Он вдруг замялся, поспешно принимаясь за обед. Чересчур поспешно, сделав вид, будто еда его интересует сейчас гораздо больше разговоров. Одобрительно поднял вверх большой палец.

– Вкуснотища, я бы так не смог.

– Смог бы, – хоть Лэнси и польстила эта похвала, сама-то она знала, что способна справиться и лучше, однако больше ее заинтересовало другое. – Кто им понадобился?

– Ты о чем? – до чего же он неумело врет. Это было бы даже смешно, если бы не брала оторопь от такой упрямой скрытности.

– Кто понадобился, если выбрали тебя? Ты же понял, о чем я. Не делай вид, что не понял! – Лэнси резко поднялась, едва не опрокинув стул. – С меня хватит загадок. Я о себе-то почти ничего не знаю, а если и ты продолжишь от меня что-то скрывать, то я просто уйду.

– Успокойся, маленькая моя шантажистка, – Иино легонько прикоснулся к ее плечу, усаживая на место. – Да, я не обо всем рассказываю, но сейчас так лучше, для тебя тоже, поверь.

– Не могу я верить, никому не могу!

Только теперь Лэнси обнаружила, что глаза застилают непрошенные слезы. От постоянно преследующего страха, от обиды на скрытность Иино, от невозможности что-то изменить… да много от чего, и у Лэнси совершенно не было желания копаться в собственных чувствах, делая себе еще больнее.

– Послушай… – Иино вдруг застыл на месте, тревожно обернулся. – Ничего странного не слышишь?

– Не надо заговаривать мне зубы, – недовольно фыркнула Лэнси, смахнув слезинку рукавом рубашки. Чужой рубашки, как и все вокруг.

– Я серьезно, что-то не так.

Нечто неуловимое мелькнуло в этих словах, отчего Лэнси тут же внутренне собралась. Мысленно накрылась таким уютным и безопасным прозрачным куполом, внутри которого можно было привести мысли в порядок.

Порой отсутствие чего-то может обеспокоить гораздо сильнее, чем можно себе представить. В особенности, когда это отсутствие детского лепетания, которое перед этим не утихало ни на минуту.

В напряженной тишине звук прокатившегося по полу предмета показался чересчур громким. Лэнси оказалась у двери спальни всего на шаг позже Иино. Вошла внутрь, и тут же споткнулась о белую в яблоках пластиковую лошадку, оброненную малышом.

Уснувшим.

Лэнси с облегчением разжала ладонь, но безотчетное чувство тревоги никак не отпускало. Спустя мгновение она заметила, как тяжело и прерывисто малыш дышит.

– С ним уже было такое? – первое, что спросила, подойдя к склонившемуся над кроваткой Иино. Потрогала лоб малыша. Не особенно горячий, но все же горячее, чем должен был бы быть. Румянец на щеках выглядит совсем не здоровым. Но почему Иино молчит? Стоит, рассеянно глядя перед собой. Пришлось щелкнуть пальцами у него перед лицом, чтобы привлечь внимание. – Хэй, слышишь меня? Такое раньше было?

Судя по растерянности – нет. Иино тут же подтвердил эту догадку.

– Нет… То есть, с ним не было, с другими бывало. Думаешь, мы… – он судорожно вдохнул воздух одновременно с малышом, словно и сам задыхался. – Думаешь, почему мы не даем детям имена, пока на ноги не встанут?

– Я думала, это примета такая, – Лэнси наклонилась вплотную к малышу, прислушиваясь к хрипам. Очень нехорошим, словно пытается втянуть воздух через тонкую трубочку.

– Да какие там приметы, – раздраженно махнул рукой Иино. – Тут у младенцев через одного астма из-за выбросов. Доктора говорят: ничего, перерастут. А не у всех получается, вот в чем штука!

Вряд ли можно найти человека беспомощнее, чем отец у кровати больного ребенка. Казалось, еще чуть-чуть, и у Иино случится истерика. Недолго думая, Лэнси обхватила его ладони своими.

– Разве нет никакого лечения? – до чего же нечестно получается. Ведь достаточно просто переехать на север, и лечение вообще вряд ли понадобилось бы. Но эту возможность отняли, поставив Барьер.

– Ага, конечно, – горько усмехнулся Иино. – В столице лечат, у хороших докторов, за большие деньги. Да и то не всех.

Малыш снова сделал судорожный вдох, и Лэнси закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Выход должен найтись, по-другому  быть не может.

– Тут растет златоцветник? – лишь непонимание в ответ. – Такая трава… эм… листья длинные, желтые по краям, и цветет пушистыми шариками.

Хоть бы это было так. Пожалуйста, пусть здесь, около Барьера, природа окажется действительно так похожа не северную, как выглядит на первый взгляд.

Казалось, раздумья Иино длились бесконечно. Будто песок в старых часах застыл, превратившись в камень. Холодный и бездушный камень, не понимающий, что время сейчас ценнее всего на свете. А ведь на деле не прошло и пары мгновений, прежде чем Иино ответил: