Двойная бездна

— Причинно-следственная связь. Вернее, пока пунктир. Возможно, я ошибаюсь, но ошибка не больше двух процентов…

— Ну и фантазер ты, Юрик… Эвенкия! Это же больше Украины!

— Ну да, на сто сорок четыре тысячи квадратных километров.

— Вот умный ты мужик, Юра, всякие ненужные цифры помнишь, но как скажешь…

— Тогда пей чай и жди, — усмехнулся Оленев и уткнулся в книгу. — Я же сказал: варианты пока равносильны. Вот-вот один из них перетянет. Будешь ждать? Или?..

И вдруг оторвал на секунду взгляд от страницы и посмотрел на Веселова насмешливо и всепонимающе, как совсем недавно глядел Поливанов!

— Ты это брось, — почему-то сказал Веселов. — Брось, говорю…

8

Зима подкатывала незаметно. Сначала лето переросло в осень, но из глубины ее уже проклевывались ростки зимы: умирали листья и травы, ломкий шорох под ногами приучал к грядущему скрипу снега, посеревшее небо — к долгим пасмурным дням, ну и Земля по застарелой привычке накреняла свою ось, отчего казалось, что Солнце каждый день все ниже и ниже поднималось над горизонтом, и то ли грозило совсем погаснуть, то ли уйти навсегда за смутную линию еле различимых сквозь смог далеких сопок.

И вот где-то посередине невидимой границы между осенью и зимой в дверь Веселова постучались. На границе между днем и вечером. Володя был дома, Оксана еще на работе, сын в садике. Веселов же, одолеваемый голодом и бездельем, слонялся по кухне, хлопая дверцей холодильника, гремел крышками кастрюль и напевал что-то.

— Можно и войти, — сказал он с набитым ртом и открыл дверь. — Если хочется.

Там стоял человек, почти ровесник Веселова, с портфелем в руке, в полушубке и в шапке, сбитой на затылок с потного лба.

— Здесь живут Веселовы? — спросил он высоким, дрогнувшим голосом.

— Здесь, — честно ответил Володя. — Целых три и все Веселовы.

— А Геннадий Павлович? — спросил человек и напрягся лицом, словно в ожидании удара.

— Отец?.. Да вы заходите.

Человек переложил портфель в левую руку, на бледном лице подрагивало веко, в карих глазах читалась отчаянная решимость.

— У вас не бомба в портфеле? — невинно спросил Веселов. — Не смущайтесь, дело житейское… А отца нет. Сам бы хотел знать, где он.

— Так он здесь не живет? — сказал гость не то разочарованно, не то облегченно. И переступил порог, и молча снял шапку, и поставил портфель на пол. — Вам фамилия Васильев ничего не говорит?

Веселов добросовестно вспомнил всех знакомых ему Васильевых, начиная с соседа по парте в пятом классе.

— Нет-нет, не то. Михаил Васильев, мой отец. Ваш отец ничего не говорил о нем?

— Мне было четыре года, когда он ушел.

— А мне четыре года, когда отец пришел. После реабилитации… Вы читали «Тиля Уленшпигеля»?

— Возможно, — слегка задумался Веселов, помогая гостю раздеться. — Или фильм видел. Это вы написали?

Гость вспыхнул, наверное, он подумал, что над ним издеваются. Молча уселся в кресло, жестом слепого скользнул по лицу ладонью:

— «Пепел Клааса стучит в мое сердце», — сказал он. — Я помню о рыбнике.

— Давайте попьем чай, — невозмутимо предложил Веселов. — Пепел, так пепел, а нормально объяснить вы не можете?

— Я поклялся отомстить за отца, — мрачно сказал гость. — Возможно, вы ничего и не знаете. Но вашего отца и должен найти.

— Вендетта, что ли? Коли так, то придется мстить мне.

— Сын за отца не ответчик. Была в ходу такая формула… Но я-то все равно отвечал! И мама моя отвечала. Она поехала за отцом на Север. Там я родился. Там умерла мама. И отец…

— Мой не был там. Вы ничего не путаете?

— Ну нет! Год назад отец умер и завещал мне найти человека, сгубившего его лучшие годы. Ошибки быть не может. Все сходится: имя, отчество, фамилия, год рождения. Наш отец и был рыбником!

— Моряком он был. Радистом. Но рыбу-то ловил, точно.

— Да перестаньте вы ерничать! — не выдержал гость, поднимаясь. — Я вам о серьезных вещах, а вы!..

— Меня зовут Володя, — умиротворяюще сказал Веселов. — Мне очень тяжело не шутить. Я так задуман. Не обижайтесь.

— Алексей, — буркнул гость и присел в такой напряженной позе, что в любой момент можно было ожидать новой вспышки.

— Мы, кажется, ровесники, Алексей. Давай на «ты». И давай-ка спокойнее разберемся, что к чему. Без аллегорий.

Он принес чай и разлил по чашкам, и поставил варенье, и пообещал, что вот-вот придет жена и накормит их по-настоящему. Ну, и дождался, в конце концов, относительно связного рассказа.

Выходило так, что отец Алеши — Михаил Васильев, когда-то был дружен с отцом Володи Веселова. Даже более того — они воевали вместе, на одном и том же эсминце. Да, Северный флот, Мурманск, Архангельск, ночные бомбежки, немецкие подводные лодки…

Больших подробностей Алеша и сам не знал, его отец был не очень-то щедр на воспоминания. И эту историю рассказал сыну за несколько дней до смерти, между вторым и третьим инфарктами. И кто знает, что в ней реально, и что вымышлено, или просто истолковано превратно, кто знает…