Двойная честь

Аврора улыбалась, довольная внезапной атакой своего рыцаря и тем, как остро среагировал на нее Ульдер. Корт же продолжал и довольно грозным голосом:

– «Земли вашего императора»? Странно слышать это от вас, сэр. Если не ошибаюсь, император Исидор умер. И его земли теперь – это земли его дочери, наши земли. Было бы разумней услышать от вас «земли моей императрицы».

– Моей императрицы?! – не унимался Ульдер. – Да знаете ли вы, господа капитаны, то, что знаю я про эту императрицу?

На этой реплике глаза всех с огромным интересом уставились на советника. А глаза Авроры – еще и с огнем из нескрываемой ненависти.

– Да-да, ваша милость, – осклабился Ульдер. – Я вижу, мне придется сказать именно сейчас то, что мне не очень хотелось бы говорить.

– Если не хочется, то не говорите, – вновь отозвался Корт. – Есть дела и поважнее ваших домыслов.

– Нет! Я все-таки убью тебя! И сейчас! Именно сейчас! – взревел лорд, теряя последнее самообладание.

Он допускал ошибку за ошибкой, но уже не замечал, что, выпуская на волю гнев, сдает позицию за позицией. А Корт, казалось, именно этого и добивался.

– Убить меня? Я думаю, сэр, вы уже достаточно наговорили, и пришло-таки время нам попробовать убить друг друга, – сказал Шип, делая шаг вперед из-за кресла Авроры.

Девушка, холодея от ужаса, подняла глаза на своего рыцаря. Она многого ожидала услышать и увидеть на совете. Она даже к обвинениям Ульдера более-менее подготовилась, но вот этого – никак не предполагала. И дернула Корта за рукав:

– Что ты такое говоришь?

– Вы позволите, ваша милость? Небольшой поединок? – спросил молодой человек, не отводя горящих глаз от пылающего лица советника.

– Нынче ты едва встал с постели! – напомнила девушка. – И я думаю, что твоя горячка не до конца прошла. И…

– Мне был один твой взгляд – и я поправился, – шепнул Корт, кладя правую руку на тонкое плечо императрицы.

– Но, Корт, – пробовала возразить Аврора и даже встать попыталась, однако молодой человек не дал ей этого, удержав девушку в кресле.

– Не мешайте мне, юная леди, – вдруг произнес он голосом весьма строгим, и Аврора остолбенела – в этот миг ей показалось, что не Корт, а отец говорит с ней.

– Небо светлое! – вырвалось у императрицы.

Шип же, сверкнув глазами, сказал, обращаясь к лорду Ульдеру:

– Завтра утром. В копейном зале. Устроит?

– А! – зловеще осклабился советник. – Вполне.

Корт тряхнул головой:

– Замечательно. А сейчас, господа, – он обвел взглядом генералов, – давайте обсудим дела более важные. Например, наш поход к хребту Эпин.

– Поход?! – в один голос изумились генералы и Аврора вместе с ними.

– Вы что же? Против того, чтоб давать отпор Пафарии? – осведомился Корт и приказал одному из пажей, стоявших у стены, под стягами. – Карты западных границ сюда!

Мальчик сорвался с места с такой скоростью, будто исполнял повеление своего давнего и сурового господина. Впрочем, так оно, похоже, и было…

И теперь уже не только Аврора задумалась над тем, что рыцарь Корт чем-то напоминает покойного Исидора.

– Со мной все в порядке, лапа, – улыбнулся девушке молодой человек, видя ее смятение. – Просто этот твой дворец – волшебный, что ли…

Аврора, выслушав такое странное объяснение, позволила себе робкую улыбку, не зная: радоваться ей или огорчаться, видя странные, неожиданно проявляющиеся, стороны Шипа Корта.

А он уже склонился над огромным пергаментом, который развернули на столе шустрые пажи, нахмурился, изучая карту, и сказал:

– Мы соберем наши армии здесь, в Журной долине. И двинем их на противника. Чтоб никто из соседей не думал, что империя ослабла, потеряв императора. Что скажете, господа?

– Это правильно! – первым отозвался лорд Миркар и ударил по столу огромным и мощным кулаком. – Он все правильно говорит!

– Что ж, – проговорил лорд Вант. – От военного дела никогда не откажусь.

– Я ведь еду с вами, – больше спросила, чем утвердила Аврора. – Я еду с моей армией.

– Конечно, ваша милость, – улыбнулся Корт. – Вы едете, чтоб вдохновить славных рыцарей на новые подвиги…

* * *

– Ты странный. Очень странный, – шипела Аврора Корту после того, как генералы покинули приемную залу, и за белым столом, на который уже выставили горящие канделябры, она и Шип остались одни (деликатно отошедшие подальше пажи в счет не шли – они ничего не слышали). – Может, объяснишь: откуда тебе известны такие слова, как «диспозиция» и «дислокация»?

– Я бы объяснил, только ты не поверишь, – улыбался молодой человек.

– Тогда объясни хоть, с какой стати ты разговариваешь со мной, как мой покойный батюшка? – нахмурилась девушка.

– Давай-ка, лапа, я завтра отвечу на твои вопросы, – предложил Шип и показал на окна, за которыми сгущались сумерки. – Смотри: спать пора…

– Завтра? Ха-ха! Завтра у тебя бой с Ульдером! И неизвестно, сможем ли мы после него поговорить, – добавив много едкой желчи в голос, сказала императрица. – Вот уж где безрассудный поступок!

Корт все улыбался. Так, как мудрый родитель, терпеливо ожидающий, когда резвое дитя нашалиться, устанет и задремлет над игрушками.