Двойная игра

— Когда я сказала моим братьям, что это нужно сделать для тебя, они согласились с радостью. Ты стал почти героем для семьи Монро.

— Я и не подозревал об этом.

— Ну, теперь подозреваешь. Помнишь Бена Монро, которого ты устроил в больницу штата, чтобы он прошел курс реабилитации? А его мать, тетю Дэбби?

Уатт закрыл глаза.

— Я хорошо их помню. Бену удалось сбежать? Он ведь был нагружен ракетами и колокольчиками…

— Бена сегодня здесь не было. Он все еще в больнице, и кажется, его дела пошли на лад. Похоже, ему там нравится. Он полностью отказался от спиртного и начал новую жизнь! Он сделал дюжину пепельниц на трудовой терапии. Теперь ими пользуются в «Прибрежном» баре. А сейчас Бен проходит программу физической реабилитации. Ведет ее бывший морской пехотинец. Бен тоже хочет служить в морской пехоте, и ему помогают подготовиться к службе.

— Вот здорово. — Уатт чувствовал стыд за свое удивление. Предполагать, что у Монро ничего не получится, у всех вошло в привычку. Конечно, он не ожидал, что мальчик, получив шанс, вылечится.

— У тети Дэбби тоже хорошие новости, — продолжала Кендра. — Она теперь работает на общественных началах в госпитале. Начала, когда навещала Бена. Пациентам она нравилась, и ее наняли в качестве помощницы. А ее дочери-близнецы, которые ждут детей. Представитель госпиталя помог им связаться с двумя бездетными семьями, готовыми усыновить младенцев, когда они родятся. Они оплачивают расходы девушек на медицинское обслуживание и платят им еще немного. Что лучше всего, близняшки решили закончить школу, чтобы после выпуска можно было работать в госпитале. Им там тоже очень нравится.

— Да… — Уатт не находил слов. — Ну и ну.

— Кто мог мечтать о таком, а? — Глаза Кендры блестели. — Часть нашей семьи нашла настоящее счастье в городской психушке. — Уатт долго и безуспешно пытался подавить смех. Ее бодрое настроение задело в нем какую-то чувствительную струну. Он должен на нее сердиться за то, что она устроила на выпускном вечере, напомнил он себе. — Поскольку ты виновник того, что жизнь тети Дэбби и ее семьи повернулась к лучшему, клан Монро чувствует к тебе привязанность. — Кендра, ощущая неопределенность его настроения, придвинулась к нему еще ближе, и ее колени коснулись его бедра. Она вздернула подбородок и уставилась на Уатта сквозь ресницы. — Не сердись на меня, Уатт, — мягко сказала она.

Он подавил глубокий вздох.

— Кендра, я этого не вынесу.

— Конечно, это я должна сердиться на тебя, — прервала его Кендра. — В конце концов, это ведь ты предлагал мне работу секретаря, а потом даже не потрудился позвонить. Что ты за работодатель? Или ты предложил мне это просто так?

Внезапная смена темы вывела его из состояния транса. Он вспомнил, что предложил ей это в горячке страсти. Когда она протянула руки к его галстуку и начала его развязывать, он почувствовал, как горячка возвращается.

— Кендра, ты знаешь… я… я… хочу защитить тебя, и…

— Ты не должен защищать меня от себя, — многозначительно улыбнулась Кендра. — Я сама позаботилась о защите. Так, куда я это положила? — Она перегнулась через сиденье и вынула ярко-оранжевый пакетик. — Загляни внутрь, — пригласила она.

Уатт заглянул. И тогда-то долго сдерживаемый, почти истерический смех наконец вырвался наружу.

— Джош возил меня в магазин «Резиновый народец», что на окраине Экстона, — сказала она со смешком. — Там так здорово! Ты обязательно должен это увидеть. Жаль, что у нас такого магазинчика нет, хотя, конечно, трудно его представить посреди городской площади.

— Отцы города удавятся от одной мысли об этом, — пробормотал Уатт.

— Матери города тоже удавятся, — весело заметила Кендра.

Уатт попробовал представить себе свою мать, теток и сестру, входящих в подобное заведение. Не получилось. Это была невообразимая сцена.

— Что вам больше нравится, мистер Уэй?

Кендра достала из пакетика один за другим пять презервативов, окрашенных в яркие цвета. Красный, голубой, лиловый, ядовито-зеленый и золотой.

Уатт никак не мог оторваться от созерцания презервативов, которые будто кто карандашами раскрасил, а Кендра продолжала удивлять его. Ее мантия застегивалась спереди на длинную молнию. Она медленно начала ее расстегивать. Глаза Уатта открывались все шире и округлялись все больше, по мере того как он понимал, что модного платья под мантией не было. Вообще никакого платья не было!

— Кендра!

Он наклонился вперед, пытаясь ее остановить, но она уже успела освободиться от мантии. Уатт глазел на нее в изумлении. На ней был белоснежный лифчик, который больше открывал, чем скрывал ее крепкие круглые груди. Ее соски уже напряглись и явственно выступали под шелковой тканью.

Словно во сне он видел, как она легким движением отбросила свою мантию. Та приземлилась на противоположное сиденье, где он заметил белый матерчатый сверток.

— Это мое платье, — сказала Кендра, проследив за его взглядом. — Оно мне совсем не нравится, но его выбирала Эшлин, и пришлось надеть, чтобы не обидеть ее. Дождаться не могла, когда сниму его.