Двойная игра

А потом понял: ты настоящий убийца. На другое же утро понял после того, как ты попросил меня помочь избавиться от Мелоди. Только настоящий убийца, Миллани, может так мыслить. Вот тогда я и решил уйти от тебя. И я это сделаю.

— Не пытайся, — я прошептал. — Заговорю.

Он покачал головой.

— Ты забыл. У меня алиби.

Я уставился на него.

— Да, алиби, Мелоди. Она поклянется, что я провел тот день с ней. И я выйду сухим из воды. — Он ухмыльнулся. — Сказать откровенно, я действительно провел часть дня тогда с ней. Меня видели, как я к ней входил. Но никто не видел, к счастью, как я выходил.

Я выдавил из себя:

— Но ты не был у Мелоди. Ты тогда даже знаком с ней не был. Даже ее не встречал, пока Бзик не умер.

Он опять ухмыльнулся.

— У меня для тебя сюрприз: Бзик не умер.

— Но…

— Ты убил Джоу Трэскина, — прошептал он. — Я — Бзик Уотерз.

Я стоял и глядел на столик. Он кружился передо мной.

— Давай-ка без дураков, — сказал он. — Ты накрыл меня дома, когда позвонил, булькая от возмущения. На репетицию мне не хотелось, мне не хотелось слушать твой бред. Ты грозил тут же явиться.

Вот и задумал я хохму. Я позвонил Джоу и велел ему мчать ко мне на такси. Он примчал, и я сказал, что беру его обратно дублером при условии, что он подставит себя под удар, когда ты заявишься. Мы выпили, и он согласился. Только боялся, что хозяйка в меблирашках присвоит его вещички, потому что он ей давно задолжал. Я сказал: нет проблем, он даст мне свой ключ, я к ней заеду и все улажу, а потом привезу его барахлишко. Таков был уговор.

По дороге я к Мелоди заскочил. И мы обхохотались, представляя, как ты мечешь громы и молнии на беднягу Джоу. Потом от нее я мотанул на квартиру к Джоу. И как раз ты позвонил.

Нет, я ни о чем не догадывался. Пока не вошел и не увидел тебя… и Джоу. Болван бутылку, наверное, из рук не выпускал, как я уехал. Я его не сужу, ему не хотелось с тобой встречаться. Вот так хохма для него вышла, а?

Но ты рассказал про несчастный случай, и я решил играть дальше. Вот уж когда пошла большая игра — когда ты заключил со мной сделку, чтоб я играл самого себя! Я про такое, черт возьми, еще не слыхал, кто поверит! И потому мне бояться нечего. Никто не поверит, чтоб я помог тебе отделаться от трупа моего двойника, только б играть самого себя! Это лишено всякого смысла, ведь у меня нет мотивов. А у тебя мотивы есть. У меня же — Мелоди и алиби.

Он затрясся от смеха.

— А Мелоди! Это был высший класс, тот номер, что я подсказал, — вымогательство. Говорила, ей казалось, ты прямо рехнешься!

Я шевельнулся, если б мог.

— Ты ее надоумил? — прошептал я. — Ты вздумал через нее меня шантажировать?

Он кивнул.

— Так ведь хохмы ради, я же сказал. Мое лучшее шоу. Учудил так учудил. Но у тебя нет чувства юмора, нет же? Не понимаешь, что это такое — комик, ты-то просто распорядитель. Или был им. — Он помахал контрактом. — Когда я уйду, поглядим. Тебе нечем меня остановить, тебе с твоим административным умишком…

— А вот и есть чем! — крикнул я. Ко мне разом вернулись голос и быстрота действий. Я схватил со стола бутылку, поднял ее и опустил, снова поднял и опустил, и, даже когда бутылка разбилась, поднимал, опускал ощерившийся осколок в руке.

Та же сцена, что тогда, по новой. Одно отличие: теперь неоткуда было вытребовать двойника. И больше я своим административным умом не владел.

Бзик Уотерз правду сказал в конце концов. Я — убийца.

И что теперь убийце делать?

Перевела с английского Наталья ПАДАЛКО

Рисунки Вячеслава ЛОСЕВА