Двойная измена. Мои (не)истинные (СИ)

«Мохнатый мерзавец! Шерстяная задница!» — подумала я, все сильнее беря вверх над желаниями зверя, моей волчицы, ведь именно в нее меня обратила одна сволочь. Я отступала. Но форму менять не спешила. Вот еще! Острые когти и клыки мне не помешают, если придется защищаться. Отчего-то захотелось крови. Его. А еще взглянуть на его внутренний мир и выпустить кишки… Моя кровожадность напугала даже меня. Удивленно моргнула. Меня кидало из крайности в крайность. Мысли были такими хаотичными, что я за ними не поспевала. Найти баланс между мной, рационально рассуждающим человеком, и волчицей, живущей инстинктами, было сложно. Кажется, на морде волка проступило искреннее непонимание и удивление, которое потом сменилось озабоченностью и настороженностью. А я поразилась, как вообще могу по его морде что-либо понимать! Вытянутая безобразная пасть с зубами, два светящихся глаза и черный нос.

Волк закашлялся.

«Пасть надо держать закрытой, а то налетит мошкары!» — я плотно сомкнула рот, вовсе не считая, что тоже обладаю такой же пастью, но вывод сделала.

Волк не шевелился, наблюдая за мной, я стала отступать. А потом, прыгнув, побежала прочь. Подальше от гада, что оборвал мою человеческую жизнь, а раз так, то выходит он мой истинный? Меня настигали. Я видела Вильяма, что спешил за мной.

«Подлец! Знал, получается, и это ему не помешало совокупляться с другой. Как же я ненавижу мужиков! Так бы и оторвала кое-что, скрутила бы в узел и завязала бы на бант!»

Волк споткнулся.

«Идиот. Под ноги смотреть надо! Лес же! А он язык вытащил набекрень и бежит!» — ядовито подумала я, радуясь, что мне удалось выгадать немного форы.

Но радовалась я недолго. Меня догоняли. Я злилась оттого, что у меня не было даже шанса на спасение. Он сильнее, он догонит. Но я упорно бежала, пока волку это не надоело и тот, перепрыгнув меня, преградил мне путь. Я проехалась по влажной земле, оставляя глубокие борозды. Разозлилась, зарычав еще сильнее, желание впиться в его шею никуда не ушло. Даже нежелание отплевываться от грязной жесткой шерсти меня не остановило!

«Конец гаду! Мохнатая сволочь поплатится за все!» — только прыгнуть я так и не успела. На поляну выпрыгнул еще один волк. Оборотень. Такой же большой, нет. Еще больше.

«Мать твою! Что происходит?»

Две морды, что враждебно взирали друг на друга, обернулись. Я попятилась.

«Бл…» — ругнулась я, не находя цензурного подходящего слова. Пожалуй, только им можно было выразить все мое противоречивое состояние души и удивление, а еще сложность моего попадания, как и все мое негативное отношение к происходящему! Волки скривились. Синхронно. Одинаково. Да у них даже морды были одинаковыми. Разве что первый был на несколько сантиметров ниже.

И тот, что ниже. Скривился сильнее.

Я снова попятилась. Не понимая, как свалить с этого праздника жизни. И только потом поняла. Что тот второй тоже пахнет неимоверно вкусно. Сладко. Невыносимо восхитительно. Морды оборотней стали довольными.

Я заподозрила их в том, что они… меня понимают? Подслушивают? Мои мысли не мои вовсе? Они могут их слышать? И кто второй?

Один Вильям. А второй такой похожий на него и сделавший страшную перекошенную морду тогда кто?

Да пошли они! Я снова побежала не разбирая дороги. Только вот мой забег не был таким долгим. Я устала, опустилась на мягкий зеленый мох, покрутилась на месте, проверяя мягкость выбранного места, и прилегла, чутко отслеживая местность. Меня оставили. Не догоняли. Я прикрыла глаза от усталости.

Но лучше бы не делала этого…

Я уснула так быстро и крепко, что горе мне как охотнице. Ничего бы не услышала, даже если бы стадо слонов пробежала мимо. А еще сон был таким сладким, что выплывать из него не хотелось. Там я была большой белой кисой, меня нежно гладили по животу, слега потягивая короткую шерстку, гладили холку и массировали ушки. Я была такой большой, когда лежала на мягком диване, что одна пара рук просто не справлялась с моим жадным до ласк телом. Потому, когда во сне подключилась вторая — я ощущала себя ленивым и бесконечно счастливым котейкой. Как же меня гладили! Ни одного кусочка моего звериного тела не пропускали. Я урчала, иногда порыкивала. Просыпаться не хотелось. Хотелось навечно остаться в этих сладких грёзах, балдея от двух пар рук, с сильными и такими умелыми пальцами, гуляющими по телу.

В лесу кто-то пронзительно закричал. Неизвестная птица так громко возвестила о приходе утра, что я прокляла этого лесного петуха, желая… сожрать его. Закусить им, ведь из-за этой пернатой сволочи сон закончился, две пары рук пропали, оставляя тело лишь плавиться от воспоминаний.