Двойная начинка для сладкой Булочки

— Занимательно… — протянул брюнет в своей обычной манере, — это все пирожки кроме рамишки включают в себя еще и львиную долю сыворотки правды? — Артэм подмигнул, но сделал широкий шаг в перед, и за несколько секунд уже сидел за столом и перекладывал пироги с противня на тарелку.

Я покраснела, но смело взглянула в глаза Дэрэма, боясь увидеть в них отторжение или негодование. Однако, напротив, в бесцветных радужках плескалось понимание и смирение.

— Альбина, ты очень юна, — покачал головой блондин, — и если думаешь, что правдивость может нас отпугнуть, придется тебя разочаровать.

Он скинул с головы капюшон и сел с другой стороны небольшого кухонного стола, ревниво поглядывая на выпечку, уже исчезающую во рту его брата.

— Сейчас… Сделаю чаю… — промямлила я, немного удивленная тем, что близнецы не стали отказываться от угощения. Наоборот, принялись за него с удвоенным рвением.

— И себе сделай, — сказал беловолосый, стараясь не отставать от брата. Я нервно сглотнула. То есть?..

— А ты ожидала, что браться позволят тебе так легко съехать? — рассмеялся Крендель, левитируя чашки с высокой полки на столешницу.

— Но…

— Они тоже хотят узнать свою невесту получше. Не артачься, — шепнул фамильяр и слишком быстро разлил кипяток по чашкам. Две из них кстати напоминали большие ведра, а не кружки. Миллилитров пятьсот, не меньше. — Для мужчин — мужской размер, — присвистнул Кэрин, и легкой походкой покинул кухню, оставив меня наедине с братьями.

— Присаживайся, Альбина, — хрипло выдохнул Артэм, явно пуская в ход свое божественное очарование. Он не назвал меня «Булочкой», что сразу навело на серьезные мысли. Обычно хохмящий братец стал собранным. — Давай поговорим. Ты же этого хотела?

— Д-да, — вся смелость куда-то испарилась, и чашка дрогнула в руке, разлив жидкость на стол. Дэрэм перехватил меня.

— Не волнуйся, сладкая. Мы не сделаем тебе больно. Никогда… — и демонстративно откусил пирог, намекая, что говорит чистую правду.

Я запереживала еще сильнее. К груди прилил непрошеный жар. Сердце ухнуло в пятки. А ведь совсем недавно на этом столе…

— Ну что ты… — Артэм отломил от своего пирога и протянул мне. — Разделишь с нами трапезу? Интересно узнать, что скрывается за этими голубыми глазками и светлыми ресничками…

Кусок в горло не лез, но я мужественно проглотила, почти не почувствовав вкуса.

— Хорошая девочка, — улыбнулись хором братья, проявив завидное единодушие. Когда они успели спеться? Ведь только недавно рычали друг на друга…

— Хочешь что-нибудь спросить? — это Дэрэм загадочно сверкнул глазами. — Давайте введем правило для нашего необычного чаепития. С каждого по одному вопросу. По очереди.

Мы кивнули.

— Начнёшь? — они предоставили мне право первопроходца в непростой ситуации. Но я не злилась, наоборот. Пыталась набраться смелости, чтобы… вот только слово — не воробей, и поймать его сложно. Ляпнулось нечто, что меня, безусловно, очень интересовало, но… не то, ради чего затевалась вся эта история.

— Почему ты постоянно прячешь лицо? Меня это раздражает. — И тут же испуганно зажала рот. Справа послышался смех Артэма.

— Действительно, почему? Ответь невесте, брат.

— Есть несколько причин. Не хочу пугать простолюдок своим видом. Ты, Альбина, наверное, уже поняла, что синхов боятся. Или терпят. Как Таша… — он замолчал, отхлебнул из огромной кружки. Мы ожидали продолжения речи. — Неприятно видеть как чужие лица кривятся от неприязни или страха, замечая слишком высокого и клыкастого бога. Здесь нет сложной арифметики и любой житель Парласа знает, к чему относятся эти особенности. Дети Мглы, вынужденные пить кровь других, чтобы не сойти с ума…

— Но теперь ведь все иначе… У вас есть я. Личная «кормушка». Значит и другим нечего бояться… так? — начинка по вкусу очень походила на малиновую и выдала мои мысли с головой, без малейшего стеснения.

— Тогда, второй вопрос будет от меня, — перехватил инициативу Артэм, не сводя с меня пронзительного, горячего взгляда от которого я заёрзала на стуле. — Ты согласна, Альбина? Мы не пьем кровь против воли носителя, только в экстренных случаях. Поэтому ответь. Ты готова разделить с нами свою кровь и жизнь?

— Нет. Я пока не готова «делить жизнь» или выходить замуж. Но я хочу узнать вас. Не как хозяина и случайного сексуального тренера в спорт-зале, как мужчин, личностей… Что вы любите, что ненавидите… Как одеваетесь по утрам и смотрите в зеркала, бреясь… Возможно, иногда гулять вместе, или просто проводить время без… особой… близости, — я спрятала глаза в стол.

Чей-то палец поднял подбородок и заставил взглянуть в бесцветные радужки, теперь мерцающие особым, гипнотическим, блеском.

— Мы не бреемся, Альбина, — Дэрэм усмехнулся, — но… мы тебя поняли.

— Вполне. Хотя… я бы хотел договориться на берегу кое о чем…

— Сейчас моя очередь, брат, — остановил Артэма светлый близнец, всё еще не прерывая прикосновения.

— Что значит «особая близость»?

Покраснев как маков цвет, промямлила, глядя в яркие сапфировые глаза:

— Ну, как минимум, только то, что я разрешу… и вы дадите мне время освоиться в этом мире. И… поможете связаться с мамой…