Двойная оплата

– А, что бесов уже по приглашению в морг впускают? – Влад смеётся над своей шуткой. Заливается так, что нос стал бордовым. Я спокойно встаю в позу, убирая руки в карманы своей кожаной куртки, ибо не ручаюсь за последствия, но должен себя контролировать. А Грозный этим только пользуется, зная, что я не трону его не при каких обстоятельствах.

– Первым узнаешь, когда время придёт, – чуть подмигиваю Грозному, совершенно без шуток намекая на более серьёзные вещи. Влад подписывает документы на пропуск к трупу, резким движением чиркает свою подпись на трёх листках и пренебрежительно отталкивает от себя, словно перед ним лежат ядовитые вещества, способные разъесть мгновенно кожу. Быстро просматриваю все пункты и вновь убираю бумаги себе в карман, только собираюсь выйти из кабинета, уже на пятках развернулся, но Влад вдруг заржал во все горло. Опять оборачиваюсь, уже держу рукой дверь, готовый закрыть ее, но бывший друг буквально вызывает во мне недоумение, чем его сумел рассмешить.

– Скажешь моей Светке хоть слово, что видел, – Влад встаёт с кресла, с перекошенным лицом от боли почти рычит, – Знаешь, что будет, – кивает мне головой, будто пытается запугать, да только всё это абсолютно мне не интересно.

– Сходи в душ, придурок, и подрочи, – ухмыляюсь и тут же достаю сигарету, намеренно закуриваю в его кабинете. Тлеющая трубочка мгновенно заполняет собой пространство запахом табака, прекрасно зная, что у Влада астма и он начинает кашлять, будто туберкулёзник. – Иначе Светка твоя и без меня поймет, где ты свое хозяйство только что применял.

Захлопываю дверь под душераздирающий кашель своего начальника, довольный собой, как кот, чуть ли не мурлычу под нос от только что получившего удовольствия. Вероники уже след простыл, девчонка даже не удосужилась выключить свой рабочий компьютер. Я подхожу к её столу, обойдя вокруг, смотрю в монитор, где фотографии в фоновом режиме сменяются. Несколько карточек, где девушка проводит время на отдыхе, ещё несколько с её парнем и пару фотографий, где она и та самая девчушка с сегодняшнего кафе. Обе обнимаются и улыбаются на камеру, момент запечатлён шикарный, живой. Даже через бездушную машину я почувствовал, что девушка с карими глазами… Нет, я перебиваю сам себя. С шоколадными глазами, потому что я успел разглядеть в них крапинки на тон светлее, чем сама радужка. Словно какое-то наваждение. Следом была фотография, где Вероника снова обнимает девушку, так по-доброму, по девчачьи, снимок сделан со спины девчонок. Рита, вдруг вспоминаю её имя.

– Маргарита, – тихо произношу ее имя вслух, будто она сейчас предстанет передо мной во всей красе. Слово эхом по комнате разлетается, пусть и сказано было совсем тихо. Провожу по экрану напротив её теперь грустных глаз, она плакала, до того, как хитрый фотограф сумел запечатлеть девчонок. И я больше, чем уверен, у Риты этого фото нет. Сам бы я точно не сохранил, потому что в нем я чувствую отчаянную смесь боли и потери. С таким взглядом я сам спустя полгода после гибели любимых ходил, словно призрак, пока не появился на пути администратор Валерий. Этот мужик здорово помог наладить контакты, зная при этом всю мою подноготную, что стало для меня слегка шоковым. Хочу каким-то образом сохранить эту фотографию, но компьютер заблокирован, и с психа, я просто выдёргиваю вилку из розетки. Совершенно наплевав, сохранила ли секретарь важные документы. Образ сидящей Риты на бревне посреди леса и смотревшей вдаль на речку не покидал мои мысли вплоть до того, пока я на своем мотоцикле не подъехал к зданию федерального морга, где на пороге меня встречает уставший охранник. Проверяет из-под тишка все мои сопроводительные документы, заносит в книгу записей, когда пришёл и во сколько вошёл вовнутрь здания. А главное, с чем, словно обратно я смогу выйти в кармане припрятав часть человеческой плоти. Смех, да и только.

– Приходите, Бесов, – охранник указывает на дверь слева, где сейчас располагается сам "Джокер". Именно так прозвали Власова, за его экстравагантные наряды, косящие под придурка клоуна, и вечно длинные кудрявые золотистые волосы. С улыбкой на лице, мужчина склонился над очередным неживым, досконально изучает его "производственный состав". Увидев меня, снимает окровавленные перчатки и бросает в урну, накрывая тело белой простыней, подальше от моих глаз. Только сейчас мне в нос ударяет запах тухлого мяса, смешанного с сильным чистящим средством, в составе которого явно один хлор преобладает.

– И что такой кислый, а, Бес? – Степан ухмыляется и с довольной физиономией приглашает войти в его коморку. – С чем пожаловал? – а сам смотрит на часы, проверяя сколько ещё осталось до конца рабочего дня.

Предъявляю анатому бумаги, безмолвно передавая их ему в руки. Власов присвистнул, когда прочитал на кого был получен документ на досмотр.