Двойная ошибка (СИ)

Первым делом отправляюсь на кладбище. Могилы ещё свежие, имена написаны на временных табличках. Трое суток не даю себя оттуда увести. Не ем, не отзываюсь на обращения, игнорирую мамины просьбы. Прощаюсь с любимой и медленно умираю. Тагир с другом уносят меня на руках. Я настолько слаб, что не могу ни идти, ни сопротивляться.

Дед настаивает на моём переезде в столицу. Год назад я отказался ехать туда учиться из-за Айлин. Теперь меня тут ничего не держит. Университет, куда меня берут, не самый престижный, но зато специальность та же и место бюджетное. Пусть старики делают, что хотят, мне на всё плевать. Какой смысл моего дальнейшего существования?

Мама недовольна моим отъездом, она недолюбливает деда с бабушкой, считая их причастными к её разводу с отцом. А я не вижу для себя иного способа выжить, как начать всё с чистого листа. Забыть невозможно. Но хотя бы ходить по другим улицам, где воспоминания не будут, как акулы, кромсать душу.

В новом смартфоне новый номер. Записную книжку чищу почти под нуль, оставляя там только Тагира. Может, и его стоит удалить. Но мне нужен в этом мире хоть один человек, с которым я изредка смогу поговорить о Ней.

Говорят, время лечит. Но только не меня, я болен неизлечимо. И лекарства от моей болезни ещё не изобрели. Учусь, работаю, как одержимый, выгрызая своё место в столичном бизнес-мире. Встречаюсь с женщинами. Но ни одна из них не может заполнить зияющую пустоту и облегчить боль, с которой живу год за годом.

И я даже женюсь на красивой и удобной женщине. Просто потому что так надо, потому что в бизнесе женатым больше доверия. Какая разница, кто будет согревать мою постель и выносить мозги, если не Она?

А потом мой мир рушится, когда я узнаю, что Айлин жива… Все эти годы я умирал от боли и безысходности, а она ходила, дышала, смеялась… И даже детей родила другому мужчине. Ненавижу!

Наши дни

Выныриваю из тяжёлого дурмана воспоминаний. Выдвигаю нижний ящик стола – там внизу под папками с документами лежит фотография моей боли. Лина на ней совсем ещё девочка. Красивая… Сколько ни заматывай в платки и ни наряжай в балахоны, она всё равно была самой красивой девушкой в мире. И была, и есть…

Очень непривычно говорить о ней в настоящем времени… Отвык за десять лет.

Так что всё-таки хотел от меня её ребёнок? Что-то я совсем сегодня озверел от Инги и её папаши.

Решительно беру в руки телефон, нахожу номер, с которого утром был звонок, и делаю вызов. На другом конце почти сразу отвечает испуганный детский голос.

– Мальчик, прости, не запомнил твоего имени, ты мне звонил утром.

– Да, здравствуйте, меня зовут Арслан. Мы с сестрой одни и нам страшно. Мы боимся и не знаем, что нам делать.

– А мама ваша где?

– Её в больницу забрали ночью.

– А в какую – врачи не сказали?

– Нет, я думал, она нам позвонит, но она сначала не отвечала, а теперь, кажется, разрядился телефон. Или она его выключила.

– Продиктуй адрес, я сейчас кого-то пришлю к вам.

Выбор, кого просить о помощи, невелик. В том филиале в бухгалтерии есть Карина – молодая девушка, которая недавно очень помогла мне с расследованием схемы хищений. Набираю её номер.

– Леонид Матвеевич, что-то случилось?

– И да, и нет. У меня к тебе просьба не рабочего характера. В долгу не останусь. Можешь подъехать по одному адресу? Нужно проверить, правда ли там дети остались одни. И ещё – нужно позвонить по местным больницам и выяснить, поступала ли к ним женщина сегодня ночью. Адрес и данные на женщину пришлю сообщением. Если найдёшь её, то попробуй выяснить, что с ней случилось и надо ли что-то – лекарства там или деньги.

– Хорошо, сделаю. А с детьми-то что делать, если они окажутся одни?

– Ты проверь сначала. И в больницу позвони. А там будем думать.

Бросаю взгляд на часы – время не позднее. Если что, свяжусь с тем фондом, что детьми занимается. Помнится, они хвастались, что у них есть собрана вся информация на подопечных. Может, они что-то знают об отце или других родственниках.

Карина звонит через час.

– Сейчас выхожу из офиса и поеду смотреть детей. В больницы позвонила, нашла в инфекционке. По телефону справок никаких не дают, хотя я назвалась сестрой. Надо ехать туда, но уже только завтра – у них фиксированные часы общения врачей с родственниками. Когда я спросила про лекарства, дама мне сказала, что у них всё есть. Я ей продиктовала свой номер для связи на всякий случай, если что-то понадобится. Не знаю, передаст в отделение или поленится.

Полученная информация пугает. Диагноз почти на сто процентов очевиден – сейчас эпидемия, многие болеют. Я сам относительно недавно переболел этой заразой, и врагу не пожелаю кому-то столкнуться с ней. А это же Айлин… Как бы больно она ни сделала мне, я должен ей помочь.

– Спасибо, Карина, я понял. Завтра съездишь, ладно? Я через несколько дней в отпуск лечу. Хотелось бы перекинуть тебе деньги, а ты бы там в больнице по карманам рассовала, кому надо, чтобы я был спокоен. И с детьми ещё надо что-то решать.