Двойная осторожность

— Он мне нужен. Я брат его старого знакомого. В смысле, они были знакомы много лет назад. Не могу ли я повидать его?

— Его сейчас нет дома. — Она посмотрела на меня с сомнением. — А как зовут вашего брата?

— Джонатан Дерри.

После мгновенного замешательства ее лицо из настороженного вдруг сделалось приветливым, и на губах появилась улыбка, с какой люди обычно вспоминают былые дни.

— Джонатан! Мы про него много лет ничего не слышали.

— А вы — миссис Питтс?

Она кивнула.

— Джейн. — Она распахнула дверь и отступила назад.

— Проходите!

— Я — Вильям, — сообщил я.

Она задумчиво нахмурилась.

— Вы ведь вроде бы учились в школе?

— Да, но с тех пор я успел подрасти.

Она взглянула на меня снизу вверх.

— Как много лет прошло!

Она повела меня прохладным темным коридором.

— Сюда, пожалуйста.

Мы вышли к широкой лестнице с невысокими ступеньками, застеленными зеленым паласом, ведущей вниз, и я увидел то, что было совершенно незаметно сверху, с дороги: что дом на самом деле был большой, ультрасовременный, встроенный в склон холма и совершенно потрясающий.

Лестница вела вниз, в огромное помещение, наполовину под открытым небом. Половину помещения занимал бассейн, а другая половина была застлана все тем же зеленым паласом. Ближе к лестнице стояли диваны и кофейные столики, а вокруг бассейна, на солнышке, были расставлены бамбуковые кресла-качалки с розовыми, белыми и зелеными подушками; по сторонам бассейна тянулись два крыла дома, обещающие уютные спальни и приятную жизнь. Оглядев комнату с бассейном, я подумал, что ни один учитель на свете себе такого позволить не может.

— Я сидела вон там, — сказала Джейн Питтс, указывая на солнечную сторону. — Ужасно не хотелось отвечать на звонок. Я иногда не отвечаю.

Мы прошли мимо белых ниш с решетчатыми перегородками. В нишах стояли горшки с растениями и бамбуковые диванчики, на которых были раскиданы купальные полотенца. Вода в бассейне была зеленая, как в море. После утомительных поисков меня так и потянуло искупаться.

— Две младшие девочки где-то тут, — говорила Джейн. — Мелани, старшенькая, уже замужем. Скоро у нас с Тедом будет внук.

— Невероятно!

Джейн улыбнулась.

— Мы поженились еще в колледже.

Она предложила мне сесть, и я присел на краешек одной из качалок, а сама Джейн привольно раскинулась в другой. За домом была травянистая лужайка, а дальше — широкая панорама северо-западного Лондона, уходившая в туманные сиренево-голубые дали.

— Фантастика! — сказал я.

Джейн кивнула.

— Нам так повезло с этим домом! Мы здесь живем всего три месяца, но, наверно, останемся здесь навсегда. Это все закрывается, — она указала на открытый потолок. — Там солнечные батареи, которые выдвигаются. Говорят, в доме тепло всю зиму.

Я выразил искреннее восхищение и спросил, продолжает ли Тед преподавать. Она, не смущаясь, ответила, что он иногда читает в университете курсы по компьютерному программированию и что дома он будет не раньше завтрашнего вечера. Она сказала, что Тед будет очень жалеть, что не повидался со мной.

— У меня к нему довольно срочный разговор.

Она мягко покачала головой.

— Я действительно не знаю, где он сейчас. Где-то в районе Манчестера. Он уехал сегодня утром, но где остановится — не сказал. В каком-нибудь мотеле.

— А когда он будет завтра?

— Поздно. Я точно не знаю.

Видимо, лицо у меня сделалось таким озабоченным, что Джейн виновато произнесла:

— Если это так важно, приезжайте в воскресенье утром. Вас это устроит?

Глава 15

Суббота тянулась бесконечно. Касси бродила по дому с загипсованной рукой на перевязи. Раза три-четыре забегал Банан. Обоих тревожила эта проволочка, хотя они ничего не говорили. В четверг, когда Касси сидела со сломанной рукой и вся гостиная была завалена плодами рук Анджело, казалось вполне разумным и справедливым запереть его в чулан. Но к вечеру субботы Касси с Бананом перешли от сомнений и беспокойства к усиливающейся тревоге.

— Отпусти ты его, — сказал Банан, зайдя к нам уже ночью, когда ресторан закрылся. — Если кто-нибудь об этом узнает, у тебя будут серьезные неприятности. Он теперь понял, что ты не какой-нибудь слабак, и побоится прийти снова.

Я покачал головой.

— Он слишком заносчив, чтобы чего-то бояться. Он непременно вернется, потому что захочет отомстить.

Они переглянулись с несчастным видом.

— Ну-ну, веселей! — сказал я. — Я могу продержать его тут и неделю, и две недели — столько, сколько понадобится.

— Я просто не понимаю, как ты можешь спокойно ходить на скачки! сказал Банан.

Я не был спокоен. Ни утром на тренинге, ни потом, за завтраком у Морта. Но никто из тех, с кем я встречался, не догадывался, что со мной что-то не так. Я обнаружил, что скрывать свое преступление вовсе не так уж трудно — в конце концов, сотни людей так живут, и ничего.

— Надеюсь, он еще жив? — спросила Касси.

— В четыре часа он стоял у двери и ругался, — сказал Банан, поглядев на часы. — Девять с половиной часов назад. Я крикнул ему, чтобы он заткнулся.

— А он что?

— Только выругался в ответ.

Я улыбнулся.

— Ничего, не сдохнет.