Двойная переадресация (СИ)

— Число такое, какое и должно быть — тоном диктора всесоюзного радио, сообщаю я. — Не в календаре дело. Это я выполнил, ранее принятые на себя социалистические обязательства, с опережением их аж на целых двадцать шесть дней. Ура, товарищи!

Амба. Член команды сухогруза в шоке, а я наслаждаюсь моментом, собственно говоря, ради которого и ехал сюда.

Деньги, мой недоверчивый друг, всё же пересчитал, но не из-за недоверия ко мне, а по другой, более прозаичной причине. Он никак не мог поверить, что я расправился с нашим товаром в столь короткий срок и в качестве единственного доказательства, готов был принять лишь наличные, как гарант моей искренности и нашей вечной дружбы, на этой грешной земле.

— Молодец, Антоха! — выискивая на столе стакан, как известно горбатого только могила исправит, похвалил меня земляк. — Думал, долго возиться будешь. А ты, вон значит, как. Быстро справился.

— Обещал, что справлюсь и вот. Получите — не забыл и я похвалить себя.

— Молодец, молодец. Но всё равно — вытирая ладонью пересохшие губы, сказал, пока ещё трезвый, Вахид, — с этим дерьмом я больше возиться не буду. Ты думаешь запил я, почему?

— Почему? — поддержал я разговор, вопросом.

— Почему, почему. От нервов. Работёнка в этот раз досталась ещё та. Там выгрузи, обратно прими и не пакетик, а целый баул. А здесь, чего творилось? Видел?

— Присутствовал — коротко подтвердил я, шмон на корабле.

— Вот. Так что извини брат, но с этим всё. Завязываем.

— Чего? Разбегаемся? — испуганно, спросил я и не на шутку разозлившись, высказался по полной: — Как же так?! Только начали работать! Деньги большие в руки пришли! И всё!? А на хрена я с документами вопрос решал?! Людей в таможне раком ставил!? Ты чего думаешь, они за просто так мне пропуска выдают!? Хочешь, чтобы меня на вилы поставили!? Там, таких как я, в очередь стоят человек сто, а они мне поверили!

— Ты чё, дурак? Чё разорался? — прищурив правый глаз, уставился на меня, временно окосевший поммех. — Я про пакеты и бумагу говорю. С ними дело иметь отказываюсь. А про всё остальное разговора нет. Будем таскать, как и прежде. Объёмы правда придётся немножко урезать, а так всё в силе.

— Так бы сразу и сказал — взяв себя в руки, облегчённо выдохнул я. — Это другое дело. А то я уж подумал, что ты вовсе решил с контрабандой покончить. Кто тебя знает, может в тебе пролетарская совесть проснулась?

— Если честно. Надо бы. Деньжат мы с тобой, на пакетах этих, много приподняли. По машине можем запросто купить. Но, как говориться, кто ж от возможности ещё больше заработать, в трезвом уме откажется.

— Денег много не бывает. Тем более у тебя старость на носу — согласился я.

— Это точно. Глазом не успеешь моргнуть и всё. Спишут под чистую. А на одну пенсию сильно на разгуляешься.

— Значит работаем дальше? — решил я поставить все точки, над симпатичной буквой «и».

— Работаем — отчего то с грустинкой в голосе, ответил товарищ.

— Всё. Отлично. Приступаем тогда к следующей операции? — одной точки мне отчего то показалось маловато.

— А, что же ещё нам остаётся? — снова без особого энтузиазма, сказал сам себе Вахид.

— Согласен. И чем мне прикажите на этот раз заниматься?

— Всё тем же. Готовь пропуска и приступай к закупке. Часы за кордон повезём. Их начинай закупать — выдал мне направление хозяин и не выдержав, плеснул из бутылки в грязный стакан.