Двойная переадресация

До поздней ночи мы считали и делили деньги. Две тысячи сто пакетов, реализованные за один рабочий день, принесли владельцу комиссионного отдела ровно десять с половиной тысяч выручки. Дебит с кредитом, как заявил наш главный эксперт по торговле, сошлись копейка в копейку, что говорит о высоком мастерстве моего друга, опять же, с его слов. Не знаю, на самом деле он так велик или нет, но после произведённых расчётов, я был готов петь ему дифирамбы хоть до утра, если бы завтра, снова не идти на работу. Денег заработали действительно много. К себе я приволок туго набитую, картонную коробку из под обуви, почти с семью тысячами рублями в ней. Большенство бумажек было собрано в пачки, перетянуто полосками из газеты и подписано, опть же, моим расторопным другом, работавшим и с купюрами, словно счётная машина. Не будь его рядом, я бы с такой кучей помятых бумажек возился до следующего утра. А так мне осталось ещё достаточно времени, чтобы нормально выспаться хотя бы этой ночью. Хорошо сложившемуся дню радовался сильно, но не долго. До той самой поры, пока остро не встал вопрос с местом для хранения появившейся у меня наличности. Естественно, что я сразу же пошёл давно проторенным путём и попытался засунуть её в узкую щель, обнаруженную мной на стыке двух стенок и уже используемую, как тайник. Но, не тут то было. Денег оказалось так много, что я и четверти не смог туда запихать. В поисках более подходящего места, вышел на улицу. Здесь не лучше. Темно, видно плохо и главное не понятно, где реально можно найти временный приют таким огромным деньгам. Вернулся обратно, встал на карачки и принялся досконально изучать пол. Простучал все доски, плотно подогнанные друг к другу, добросовестными строителями времянки. Пустот нет, да и сидят они крепко, руками не оторвать. Ещё раз обошёл комнату по периметру и снова, ничего подходящего в ней не нашёл. Тот уголок, что отодрал, давно дышал на ладан, а в остальных местах обои лежат ровно, намертво прижимаясь к деревянной стене. Вот же чёрт! Мало того, что деньги заработать не просто, так ещё и не знаешь, куда их спрятать после того, как они оказались у тебя на руках. Сунул коробку в тумбочку и повинуясь требованиям болевшей спины, прилёг на кровать, думать можно и в лежачем положении. Но думать долго не пришлось, точно так же, как и полежать спокойно. Первый же взгляд на потолок заставил снова встать, залезть на тумбочку и приступить к его изучению. Это единственное место, где я ещё не пробовал нанести ущерб арендуемому мной помещению. Тщательный осмотр верхней части постройки, не принёс ожидаемых результатов. Потолок, точно так же, как и пол со стенами, выглядел солидно, но отступать мне не куда, буду ломать. В одном месте фанеры не хватило и его слепели из трёх небольших кусков, один то уж я, как нибудь отковыряю. Снова вышел на улицу и крадучись, словно вор, забрался к Герману, в гараж. Задняя дверь в нём, на ночь, не закрывается. Нажал кнопку выключателя, повертел головой, увидел монтировку, мирно лежащую на верстаке, схватил её левой рукой, в правую пристроил молоток, плоскогубцы и тут же погасил слепивший глаза свет. Не надо, чтобы меня кто то здесь видел. Не к чему. Мне предстоит дом ломать, а это, его владельцев, навряд ли обрадует.

Деньги спрятал, легко и быстро. Оказывается, между крышей и потолком была запихана обычная стекловата, мне и надо то было вытащить её и всё, пакет с деньгами лёг, как вкопанный.

Выполнив дело, снова улёгся на кровать, на этот раз окончательно и безповоротно. На дворе глубокая ночь, а завтра у нас новый рабочий день и мне предстоит вкалывать не меньше, чем сегодня.

Торговля шла весело и бойко, ещё почти четыре дня. Мы с Германом устали, как ездовые собаки, бегающие без отдыха в буран, по бездорожью. Последние часы еле держались, чтобы не послать всё к чёртовой матери. Нас даже деньги уже не интересовали. Хотелось лишь одного, упасть где нибудь и больше никогда не видеть этих дурацких пакетов. Всего мы продали сто пятьдесят упаковок, а это, не много не мало, семь с половиной тысяч штук, так необходимой народу, цветастой, заморской заразы.

— Да. Я, наверное, год ими торговать не захочу — сказал мой друг, избавив нас от последнего экземпляра.

— А я деньги в руки брать, столько же, не буду. Не зря говорят, что они зло — озвучил я своё отношение к купюрам.

Кстати, складывать рубли пришлось в мешок из под сахара, столько их нам надавали. Домой добрались в ужасном состоянии, а нам ещё предстоит всё разложить, расфосовать в пачки и поделить, по честному. Мне же, кроме этого, придётся ещё и с потолком возиться. Завтра ни к какому Вахиду не поеду, буду на кровати весь день валяться, устал. У Германа тоже выходной, воскресенье. Так что вместе будем дома отлёживаться. Ну дёрнул же меня чёрт, связаться с этой упаковкой. Чтоб я ещё хоть раз в жизни взялся торговать пакетами. Да никогда. Пропади они пропадом, сколько бы денег с них не падало.