Двойная сплошная

От маски я быть может и устала, да только выбора у меня было не много. Я могла выступать либо в ней, либо… в ней же. Вариантов я себе не оставляла, так как предпочитала не смешивать между собой работу и личную жизнь. К тому же был еще один важный аргумент в ее пользу – фанаты. Да, у моего образа находились и они. Чаще всего хорошо подвыпившие и еле держащиеся на ногах. Так что порой мне приходилось сталкиваться с ними на выходе из кафе и врать, что я вообще-то простая официантка, а никакой не музыкант, предоставляя в подтверждение своих слов форму, которую я почти каждый раз носила с собой туда-обратно, дабы усыпить бдительность родителей. И совсем не важно, что вообще-то данный вид одежды почти ни в одном заведении не выносится за пределы рабочего места.

- Она просто боится опозориться, - проворчал Славка.

Честно говоря, этот подросток-переросток уже окончательно начинал выводить меня из себя своими комментариями.

- Когда ты уймешься? – стукнул того в плечо барабанщик Игорь, за что я была ему благодарна. – Не знаю, что между вами произошло, но ты, друг, ведешь себя как пятнадцатилетний пацан.

Я бы даже сказала, как десятилетний мальчишка, дергающий девочку за косичку.

Слава ничего не ответил и только сделал вид, что ему нет до этого дела.

Вышли на сцену мы заряженными и готовыми к любимой работе. Публика, как чаще всего и бывало, встретила нас хорошо. Выступления в подобных местах не подразумевали бурных оваций и криков «браво» или «бис», поэтому под словосочетанием «встретили хорошо» подразумевается то, что хлопнули в ладоши как минимум пятьдесят процентов слушателей. Здесь вообще все происходило спокойно и порой напоминало что-то вроде квартирников, о которых я много слышала и которыми любили баловаться наши гитаристы.

Время от времени нам даже приходилось выступать всего лишь для двух или трех человек. Но меня это волновало не особенно сильно, потому как мне никогда не было важно, сколько людей меня сегодня услышит: пять, десять или пятьдесят. Мне казалось, если сможешь достучаться хотя бы до одного сердца – это уже будет считаться твоей личной победой.

Сделав пару шагов под свет бьющих сверху софитов, я, как и всегда, ощутила на себе взгляды десятка парней от мала до велика. Некоторых из них я видела не впервые. Парочку даже как-то замечала возле черного выхода. Это были те самые мужчины под шафе настойчиво ищущие со мной встречи. Нет, у меня были и адекватные слушатели. Но в большинстве своем все они хотели познакомиться отнюдь не для того, чтобы я сыграла, к примеру, на их свадьбе.

В сегодняшнем концерте моих партий было совсем мало. А те, что имелись, были не особенно значительными и выделяющимися, а потому Игорь Дмитриевич решил напялить на меня еще более откровенное платье золотистого цвета с голыми ногами и открытой спиной и плечами, чтобы привлечь еще больше внимания к моей персоне. И осознавая это, я уже готовилась к тому, что возле выхода меня вновь может кто-нибудь поджидать.

Рома, сидевший на этот раз в музыкальном кафе немного ближе к сцене вместе со своим другом Вадимом, видел все эти пожирающие девчонку взгляды. И они были ему абсолютно не по душе. Если эти парни не были знакомы с девушкой в маске и не знали, какой та бывает без нее, то ему все было прекрасно известно. И он знал, что сними она этот атрибут своего сценического костюма, то сразу же привлечет еще больше любопытных взглядов в свою сторону. У Нелли как будто бы стоит где-то внутри магнит, заставляющий смотреть только на нее. Возможно, он действовал лишь на Рому, в чем, правда, он очень сомневался, потому как после ее появления все мужские лица были отвлечены от созерцания собственных тарелок и направлены в сторону девчонки. И честно говоря, его начинало это злить.

В чем-то Толян был прав вчера. Она стала иметь над ним какую-то власть. Только когда такое смогло произойти, брюнет и сам не мог понять.

- А скрипачка-то действительно горяча. Ты смотри, как движется, - произнес Вадик, когда выступление все же началось.

То, что раньше тоже как мужчину привлекало Рому, теперь начинало его раздражать. Ему хотелось выйти на сцену и закрыть собой девушку в маске. Сегодня ее платье выглядело еще более коротким и открытым. Парень не мог не отметить в очередной раз стройность ее ног и красоту изгибов тела, но он прекрасно осознавал и то, что не он один может увидеть это в ней. И ему это не нравилось. Совсем. Эту девчонку Аморскому впервые в жизни хотелось не раздеть глазами, а заставить надеть какие-нибудь джинсы и отвезти домой. Возможно даже к себе. И уже там в одиночестве…

«О чем ты думаешь, идиот? - дал он себе воображаемую оплеуху, - Это же Одуванчик».

- А я бы с ней… - продолжал Вадим, играя бровями.

- Заткнись, - рыкнул Рома, испугав сам себя.

- Эй, брат ты чего? Пусти, - парень и сам не заметил, как схватил друга за воротник, продолжая неотрывно смотреть на сцену за тем, что делает скрипачка. Его она к сожалению не замечала. Вся погрузилась в музыку. – Ты какой-то бешенный в последнее время. Что с тобой?