Двойная сплошная

- Ты могла меня кинуть как-то иначе? Невнятные смс-ки и молчание не внушают доверия, знаешь ли. А родители? Серьезно? Вот так было проще всего, да?

Я спрыгнула с подоконника и встала рядом. Недостаточно близко, чтобы порывисто взять его за руку, но достаточно, чтобы посмотреть в его глаза, горящие праведным гневом.

- Ты ведь не поверил им, да? Не знаю, что мама могла сказать тебе, но это наверняка неправда.

Аморский слегка наклонился ко мне и произнес практически прямо в ухо:

- Когда человеку вбивают в тело нож – предположим куда-нибудь в область груди – через какое-то время он перестает различать правду и ложь, а также слушать кого бы то ни было. Знала об этом?

Он вновь отстранился, выставляя между нами привычную дистанцию.

- Я не хотела обидеть тебя, Ром. Честно, - глухо произнесла я.

Он с недоверием посмотрел на меня.

- О, ты знаешь, я не обиделся. Нет, серьезно. Только если ты все же решила выбрать образ невинной овечки и подчиняться чьим-то правилам, стоило проинформировать меня, а не сбегать.

Рома сунул руки в карманы и склонил голову вбок, как бы оценивая меня.

- Хотя, знаешь, ты не удивила меня. Я ожидал чего-то подобного.

- Ничего я не выбирала! – громко воскликнула я. Теперь настал и мой черед злиться. – Ты достал меня, Аморский! Достали твои ярлыки! Хватит вешать их на меня! Нет никакой белой овечки. И божьего одуванчика тоже. Есть я. И точка.

- И кто же ты? – хмыкнул он.

- Все та же девчонка, что когда-то провела с тобой самый сумасшедший день в жизни, бегая босиком по лужам и ночуя на крыше дома.

Мы оба стали злобно глядеть друг на друга. Прежнее чувство тоски и сожаления заменились во мне знакомым огнем, которого с некоторых пор я перестала бояться.

- Меня не было в городе этот месяц, - твердо произнесла я, пытаясь взять себя в руки. – И, кстати, мне показалось или ты знал об этом? Откуда?

- Белованов. Ну, или как там его… Захаров.

- Чего? – удивилась я названной фамилии. – А он-то откуда узнал?

- Ты умная девочка, сама догадаешься, - ухмыльнулся Рома, а мне захотелось тут же стереть эту ухмылку с его лица. Слишком она была чужой для меня. Слишком непривычной и неприятной.

- Вилена, - выдохнула я имя подруги, опуская глаза в пол.

Правда все же дошла до Аморского, но только проделала гораздо более длинный путь.

- В точку, - произнес парень. – Так что, мисс Загадочность, я все еще не достоин знать всего, что с тобой произошло?

Я на пару минут прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Разговор на повышенных тонах не смог бы помочь нам пройти через это. Мне просто необходимо было успокоиться, чтобы потом больше ни о чем не сожалеть. И, скорее всего, Рома тоже понимал это, потому как когда я вновь открыла глаза, то увидела, что злость из его взгляда куда-то ушла.

- Я не рассказала тебе не по этой причине, - устало ответила я. Огонь слегка осел, превращаясь в небольшой горячий огонек. – Просто я… запуталась. Во многом. А теперь все.

- Разобралась? – раздраженность в голосе Ромы тоже немного поутихла.

- Да, - улыбнулась я одними уголками губ. – Мне, правда, очень помог этот месяц. Знаешь, я ведь была на море. Сто лет его не видела. А тут просто собралась и поехала. И даже телефон с собой не брала. Поэтому не знаю ничего о том, что сказали тебе мои родители. Артур только недавно мне признался, хотя не должен был.

Я мельком взглянула на Аморского. Он тоже слегка улыбнулся.

- Забавный парнишка, - произнес он задумчиво.

- Да, а еще он хороший брат.

На несколько секунд между нами вновь повисла пауза, а затем мы одновременно подняли глаза друг на друга и произнесли:

- С кем ты была? – спросил он.

- Я расскажу тебе все, - сказала я.

А затем оба также синхронно ответили:

- С Эммой.

- Давай.

Мы коротко рассмеялись и я, почувствовав себя несколько неловко, прошла обратно к подоконнику. Рома тоже сделал шаг в сторону и облокотился на него.

- Рассказ будет долгим, так что я надеюсь, что у тебя есть на это время.

- Вообще-то я должен сейчас быть в деканате, но ожидание объяснений длиной в полтора месяца перевешивает на чаше весов.

И я, собравшись с мыслями и вцепившись пальцами в край холодного подоконника, начала свою историю с самого начала. Без утайки и прикрас. Чтобы уже точно знать, что между нами нет недосказанности. Чтобы потом не жалеть о том, что когда у меня был шанс открыться, я снова этого не сделала. Всю жизнь запираться в четырех стенах, построенных собственноручно, нельзя. Однажды в любом случае придется открыть себя миру, если действительно захочешь начать жить, делая уверенные шаги вперед.

Во время всего моего рассказа, Рома ни разу не перебил меня. Он с задумчивым видом стоял рядом, слегка касаясь меня плечом и кивал, когда это было необходимо. Несколько раз я даже смогла заметить, как он улыбается. И это была не та ухмылка, которую я видела всего лишь пятнадцать минут назад, а вполне себе знакомая и теплая улыбка. Настоящая. Та, которую я так любила.