Двойная взлётная

— Все может быть.

Я кусаю губы, он смотрит на них.

— Кристина, это я, открой.

Курапов. Как всегда, в моей жизни все происходит вовремя. Не помню, чтоб я его звала.

— Первый пилот прилетел узнать с кем провела ночь его безответная любовь? Или он просто бегал за утренним кофе?

Игорь отрывается от меня, настроение у него прекрасное, отходит в сторону кровати и ложится на нее прямо в туфлях, закидывая ногу на ногу.

— Ну что, зови пилота, может, компанию составит, — хлопает по простыне ладонью.

Стук в дверь становится настойчивее, надо избавиться от Курапова, не пускать в номер. Совсем не нужно, чтоб он видел вчерашнего пассажира здесь. Сука, отчего у меня все так сложно?

— Кристин, все нормально?

— Да, хорошо, спала.

— Я принес кофе.

Открываю дверь, не даю пройти в номер, беру бумажный стаканчик с крышкой. Дима рассматривает меня, словно пытается понять, чем я занималась всю ночь. Чувствую его взгляд на обнаженных плечах, а мне хочется прикрыться, чтоб уже все прекратили на меня пялиться и ушли наконец.

— Я насчет вчерашнего.

Напрягаюсь. Сжимаю стаканчик с кофе, он обжигает пальцы.

— Не надо.

— Ты так и не даешь ничего сказать.

— Дама, не надо ничего говорить.

— Вот и сейчас просто затыкаешь мне рот.

Мужественный первый пилот мнется как подросток. Видела бы тебя бухгалтерия, может быть, перестала бы так безответно страдать.

— Сейчас совсем не время.

— Ты заметила, у тебя никогда нет времени?

— Дима…

— Да, Дима, ты даже меня уже заебал, — Громов появляется неожиданно, я чуть не роняю треклятый кофе на пол. Он уже без рубашки, ремень на брюках расстегнут, босиком, волосы взъерошенные. Весь его вид говорит о том, что мы либо занимались сексом, либо сейчас будем им заниматься.

— Черт, вот кто тебя просил?

— Не выражайся, Крис, тебе это не идет.

— Кристина, я не понимаю, — Курапов показывает на Громова, тот обнимает меня за плечи, прижимая к себе.

— Дима, ты нихуя не понимаешь, а я тебе объясню, ты не нужен этой девочке и никогда не был нужен. Дала она тебе один раз, сама пожалела, что дала, а ты как пес ходишь, высунув язык.

А вот это жестко, очень жестоко. Пытаюсь отстраниться, от боли, что в глазах Курапова, мне не по себе.

— Игорь, пожалуйста, прекрати.

Немая сцена, я не знаю, о чем он думает и что решил у себя в голове, но мне это не нравится, очень не нравится.

— Я все понял, хорошо, поговорим потом.

Он уходит, а в моей душе так мерзко. Он подумал все правильно, что я трахалась с пассажирами, он понял, что я была знакома с ними раньше. Громов берет из моих рук кофе, отпивает, продолжая рассматривать, словно на мне нарисована картина.

А мне хочется провалиться сквозь землю или засунуть голову в песок как страус.

— Чтоб больше я не наблюдал как он шоркается его рядом с тобой.

Удивленно вскидываю бровь. Все, что я хочу, это не видеть именно его рядом с собой, а не безобидного Курапова.

Глава 10

— Убери одеяло.

— Нет.

Я, видимо, реально, по его словам, обожралась борзянки, если так отвечаю. А еще с вызовом пялюсь в его наглые и полные гнева глаза. А у самой поджилки трясутся и пальцы онемели.

— Нет?

— Конечно нет, и не указывай мне что делать. Тебя никто не звал и нечего было устраивать этот спектакль.

Делаю несколько шагов назад, но не успеваю убежать, Громов ставит стаканчик с кофе на комод, дергает за одеяло, в которое я вцепилась как в родное. Одеяло летит в сторону, не могу устоять на ногах, чуть не падаю. Но мужчина подхватывает и, как ничего не весящую пушинку, усаживает на свои бедра, идет к кровати.

— Отпусти сейчас же!

— Совсем ненормальная? У меня в руках такая сладкая лялька, а я взял и отпустил?

Задерживается у кровати, держит одной рукой, сильными пальцами мнет ягодицы, а другой, проводит по волосам, откидывая их на одно плечо.

— Я говорил, что твои глаза — чистое небо?

— Нет.

Совсем не слышу свой тихий ответ, ладонями упираясь в плечи, чувствую, как играют его мышцы под кожей, а зеленые глаза прожигают насквозь. В нем столько энергии и силы, именно животной, сексуальной, подавляющей. Громов подминает под себя, лишает воли, одним словом, одним взглядом.

— Я получил по морде, теперь заслужил сладенького.

Вскрикиваю, когда лечу на кровать, а Игорь начинает снимать брюки, быстро расстегивая ширинку, спуская их вместе с бельем.

Фамилия Громов очень ему подходит — мощный, широкоплечий, мышцы выпирают буграми, и эта татуха на груди с Зевсом, метающим молнии, производит впечатление. Он огромный везде, даже член и яйца, что он поглаживает, демонстрируя мне.

Я большая девочка, у меня были мужчины, не так много, но ни из них не обладал таким внушительным размера. Он точно не убьет меня им?

Покрываюсь мурашками под его взглядом, не в силах сдвинуться с места. Я сейчас должна сказать свое категоричное «нет», послать как можно дальше это похотливое животное, после его наглого визита и спектакля, устроенного перед первым пилотом.

Но я как ненормальная пялюсь на его голый торс и эрегированный член, чувствуя, как он трахает меня взглядом, при этом надрачивая свой внушительный стояк.