Двойная западня

— На работе не пью, — как можно строже, хотя и сохраняя при этом деловую улыбку, ответила Марина, тут же добавив: — Девушки тоже.

— Даже бокал шампанского нельзя? Я тебя умоляю! — Перейдя в своей привычной манере на «ты», Валет отмахнулся. — Заливать не буду, насилие, типа, не наш метод. Но, если кто захочет, нальем!

— Вы, конечно, именинник, но девушки должны вернуться обратно к трем, — напомнила Марина голосом деловода. — Это мы оговаривали с вашим другом. Извините, конечно, только праздники любят правила.

— А если, допустим, я захочу себе праздник продлить? Я плачу или Шульц?

Марина ответила не сразу. Нельзя допустить, чтобы Валет снова попытался позвонить Герману. Она-то знала: ответа не будет, начнется ненужная нервотрепка, от такого недолго и до подозрений. С другой стороны, оставлять здесь девушек под видом того, что за это уже доплачено, тоже нельзя. Кто знает, чем это может для них закончиться, — Шеремет плохо управляем.

Тянуть с принятием решения тоже нельзя. Марина собралась продолжить разговор, чтобы отыскать решение в процессе. Но тут вмешался Аркадий Поляк и, сам того не понимая, нашел для нее выход.

— Игорь Петрович, у нас с вами завтра очень важная встреча. Вас, — он тут же поправился, — нас с вами настоятельно просили быть в форме.

— Вот мы, Аркадий Борисович, это самую форму и поддерживаем! — в тон ему ответил Валет.

Эти слова на него подействовали, отметила Марина. Даже пыл немного охладился, кураж чуть поутих, и она поняла: Гусля напомнил не просто о встрече, но и о пожеланиях по этому поводу Евгения Большого. Табель о рангах и все расклады, о которых до вчерашнего дня не знал Виктор, им обстоятельно поведал Шубин, давно знавший всю компанию. Пусть даже кого-то не близко, а заочно.

Между тем Валет и правда придержал лошадей. От осознания того, что сейчас приходится выполнять прямые указания Жирафа — и не потому, что он стоит чуть выше в их иерархии, а потому, что ему, Большому, виднее, — Шеремета накрыла волна негодования. Здесь, у себя дома, в компании старого приятеля, запуганного до полусмерти, и какой-то неизвестной бабы в очках, привезшей ему в автобусе шлюх, он вдруг ясно и четко понял: оказывается, все эти годы Женька Большой вертел им как хотел. Время от времени он кому нужно давал понять: Игорь Петрович Шеремет, известный на Донбассе бизнесмен, депутат областной Рады и в какой-то мере государственный деятель, — один из реальных хозяев здешних мест. Однако сейчас этот самый «один из хозяев» вынужден безоговорочно подчиняться рядовому, по сути, депутату Верховной Рады, выслушивать его нотации, покорно кивать и даже оправдываться за свои решения и поступки, словно трудный подросток.

Заплывающий жирком и трусливый друг юности напомнил: не надо устраивать себе праздник жизни с дармовыми проститутками. И Шеремет будет послушен, ведь в противном случае навлечет на свою голову гнев другого друга юности. Незаметно получилось так, что Большой играет какую-то свою, одному ему понятную игру, все за всех решил, и теперь они с Поляком, да и с Кондратом, если разобраться, превратились в пешек.

Захотелось плюнуть на все, закатить пир на весь мир, зависнуть с этими потаскухами на несколько дней, а еще лучше — менять их каждый день, вот эта очкастая на своем автобусе пускай и шустрит, доставляет новых. Водка, коньяк и виски чтоб рекой — новых веяний вроде кокаина и других наркотиков Валет, человек старой закалки, принципиально не признавал, за сигарету с травкой мог попереть с работы… Однако вместо этого он смерил Гуслю понимающим взглядом, велел охраннику Диме нести в сауну пиво из холодильника, но только не теперь, а когда позовут, пускай ожидает на подхвате. Затем сосчитал про себя до десяти, картинно обнял друга-мэра за плечи, и оба пошли «получать подарок».

Оставшись одна в большой комнате, Марина присела на краешек кресла.

Итак, пока никто не возражал против того, чтобы незваная гостья оставалась здесь. Как долго на нее еще не будут обращать внимание и насколько вообще справедлива ее уверенность в том, что про «очкастую» забыли, она не представляла. Потому ждать подходящего момента вряд ли стоит. Еще пересекая вместе с шумными девушками двор по широкой бетонированной дорожке, вдоль которой хозяин высадил голубые ели вперемешку с сиреневыми кустами, она отметила: видеокамер нет ни у ворот, ни у входа. Это удивило: все-таки Шеремет считал себя масштабным человеком и, обустроив сауну, бассейн и высадив вечнозеленые деревья и фруктовый сад вокруг дома, обязательно должен был взять свою загородную резиденцию под наблюдение. Потом вспомнила: со слов Шубина, здесь, за городом, Валет появлялся не так часто, как могло показаться. Дом и без того под охраной, к тому же вряд ли кто рискнет вторгнуться на территорию самого Шеремета — себе дороже. Видимо, он просто не счел нужным морочить голову — зачем, если посторонний сюда и так не подойдет, своим всегда рад, а вообще — неприкасаем.

До Марины донеслось визжание проституток, смешанное с мужским хохотом.